Последние отзывы

  41  

Он услышал, как Мэй издала судорожный вздох, который он счел возмущенным, и замер, ожидая, что она будет протестовать или разозлится. Но ни того ни другого не произошло. Лоренс поспешил вновь завладеть ее губами. Руки Мэй скользнули к его шее, и она придвинулась ближе, отвечая на поцелуй.

Лоренс чувствовал, как твердеют маленькие соски, как груди, которые он ласкает, тяжелеют, наполняя его ладони. Может, она и выглядела как девочка, но тело ее было телом женщины, и он жаждал исследовать его все. При одной мысли об этом у него бешено забилось сердце, он задышал часто и чуть заметно задрожал.

Как далеко она позволит ему зайти? Возбуждение нарастало, от него кружилась голова, и Лоренс, еще теснее прижав Мэй к себе, коленом скользнул между ее ног.

Она откинула голову и, с силой отстранившись от него, упала на диван. Лоренс, не разжавший рук, упал следом и оказался сверху. Это ощущение совсем свело его с ума. Он, застонав, потянул джемпер вверх, чтобы утопить лицо между ее грудей, нащупать губами твердый розовый сосок.

— Не надо… Нет, Лоренс… Я не позволю вам… — Ее голос прерывался и был едва слышен. Мэй уперлась руками ему в грудь и подтянула вверх колени, чтобы оттолкнуть его. — Прекратите!

Ему было очень тяжело вырваться из плена дикого возбуждения. Содрогающийся от страсти, Лоренс поднял голову, и его словно ослепил внезапный свет, когда он взглянул вниз, на нее.

— Простите, — хрипло пробормотал он. — Я зашел слишком далеко.

Он поднялся с дивана, запахнул халат и затянул пояс. Мэй тоже вскочила и, отбежав на безопасное расстояние, поспешно застегнула лифчик под его неотрывным взглядом.

— Я бы остановился в любой момент, если бы вы попросили, — попытался оправдаться он.

— Неужели? У меня такое чувство, что у вас и в мыслях этого не было.

Она улыбается? Даже хуже — смеется над ним?! Лоренс не мог отрицать, что потерял голову от желания, — он все еще ощущал жгучую потребность в ней. Очевидно, это не было взаимным. Он лишь обманывал себя, думая, что она желает близости не меньше, чем он. Его словно обдали ушатом холодной воды. Тогда почему же она позволила ему зайти так далеко?

— Я бы не сделал ничего, чего не хотели бы вы, — хмуро сказал он, уставившись в пол, чтобы Мэй не видела выражения его глаз. Он боялся, что они выдадут испытываемое им чувство обиды, и это еще больше усугубит унизительность его положения. — Простите меня, ладно? Я получил неверные импульсы.

— И какие же, по-вашему, импульсы вы получили?

Взгляд ее тоже был опущен, и за длинными ресницами он заметил какой-то блеск — были ли это слезы или просто отражение света в радужных оболочках глаз? Лоренс отдал бы все на свете, лишь узнать, что творится в этой головке, но он словно стоял перед запертой дверью, ключа от которой не имел.

— Не имеет значения, — покачал головой Лоренс.

— Для меня имеет! Так какие же импульсы вы получили?

— Забудьте об этом. Простите. Я явно ошибся. — Он оказался в дурацком положении перед единственной женщиной, в глазах которой выглядеть дураком ему совсем не хотелось.

— В чем?

Лоренс молча пожал плечами. Он не собирался признаваться в своих чувствах, не зная, что она испытывает по отношению к нему.

Тогда Мэй холодно спросила:

— Вы проделываете это со всеми девушками, которые попадаются вам на пути?

— Конечно нет! — Неужели она действительно считает его способным на такое?!

— Тогда почему попытались проделать это со мной? — Ее ресницы взметнулись, глаза стали особенно яркими, светясь то ли нетерпением, то ли каким-то другим чувством, которого распознать он не смог. — Вы решили, что я увлечена вами? Почему вы попытались заняться любовью со мной? Или вы увлечены мною, Лоренс?

Он был совершенно разбит и подавлен, ему хотелось одного — избавиться от нее и забыть о том, что недавно случилось в этой комнате. Он чувствовал себя глупцом. Вообразить, что она может желать его так же, как желает ее он?! С какой стати?

— Почему вы не отвечаете мне? — настаивала она. — Вы не кажетесь мне человеком, способным волочиться за каждой юбкой. Так почему же повели себя так со мной?

Его возмущал столь безжалостный допрос, который он объяснял простым женским любопытством. Как это типично для женщин — копаться в ваших чувствах, мыслях, словах! Он был не нужен ей, но она лезла к нему в душу, пытаясь вывернуть ее наизнанку. Нет, это ей не удастся!

  41