Последние отзывы

  17  

— Добрый вечер, как поживаете? Я Лоренс Хейз.

В ответ раздалось многоголосое бормотание:

— Привет… Добрый вечер… Очень приятно…

Лоренс быстро переводил взгляд с лица на лицо… нет ли среди них его матери? Но ни одну из пожилых леди, с улыбками кивавших ему головами, он не знал. Нэнси здесь не было, ее он запомнил. Должно быть, это она терла сыр в кухне.

Бетти, потянув Лоренса за руку, усадила его на соседний стул как раз в тот момент, когда Мэй ввезла в столовую тележку, уставленную большими фаянсовыми тарелками с уже разложенными макаронами, тщательно смешанными с соусом, ароматы которого он обонял в кухне. Мэтт и несколько старушек помогли ей расставить тарелки.

— Берите сыр и хлеб, — отрывисто сказала Мэй Лоренсу, ставя перед ним тарелку, от которой исходил волшебный запах.

Он взял кусок зернового хлеба из большой плетеной корзинки, стоявшей в центре стола, посыпал спагетти сыром и поднял ложку и вилку. Лоренс был хорошо знаком с итальянской кухней, поэтому ловко намотал на вилку спираль макарон и поднес ко рту. Бетти с восхищением наблюдала за ним.

— Как вы это делаете? Мои все время падают.

Все посмотрели на Лоренса, и он покраснел.

— Вот так, — сказал он, показывая малышке, как отделить часть спагетти, а затем намотать их на вилку. — А теперь попробуй сама.

Она медленно повторила его движения, от старательности высунув кончик языка. Порозовев от достигнутого успеха, девочка подняла вилку, и макароны тут же свалились с нее. Все рассмеялись.

— У тебя все получится, — поспешил заверить Лоренс, заметив, что Бетти стала красной, а ее рот искривился. Как и большинство детей, она была очень чувствительна к насмешкам.

— Они как червяки, — добавил Ник. — Смотри, чтобы не расползлись с твоей тарелки и не попадали на твою одежду.

Он подхватил вилкой длинную прядь макаронин и качнул ею в сторону девочки. Та взвизгнула.

— Прекрати, Ник! — Мэй наклонилась вперед и разрезала макароны в тарелке Бетти. — Ешь, если хочешь, ложкой, Бетти.

Дело у девочки пошло значительно быстрее, и на какое-то время за столом воцарилось сосредоточенное молчание.

Лоренс наслаждался: даже у Марты спагетти не получались лучше. Простую пищу нужно готовить идеально, чтобы сделать ее вкусной, и это были идеально приготовленные макароны. Мэй оказалась отличным поваром.

— Вина? — спросила она, протягивая Лоренсу большой кувшин китайского фарфора.

— О… гмм, спасибо.

Он с некоторым сомнением взглянул на него. Наверняка вино дешевое и скорее напоминает уксус, но выбор был невелик: либо оно, либо молоко или вода, которые пили дети.

Мэй налила вина в его бокал. Очень осторожно отпив, Лоренс некоторое время перекатывал его во рту, прежде чем проглотить. Да, оно было терпким, но не кислым и обладало приятным привкусом, прекрасно сочетавшимся с овощами в соусе. Однажды целый месяц он провел, путешествуя по Италии, и что-то похожее подавали к столу в деревенских тратториях.

Лоренс закончил есть и удовлетворенно вздохнул. Пустая тарелка незаметно исчезла. Неужели ужин окончен? Он краем глаза взглянул на Мэй, которая, казалось, понимала все без слов.

— Сейчас подадут сливы и крем, — сказала она. — Я сама консервировала их прошлой осенью. Они мелкие, но очень вкусные. Мы по возможности стараемся все выращивать сами, особенно овощи.

— Да, я заметил огород. — Лоренс огляделся по сторонам; никто не обращал на них внимания — все были погружены в собственные разговоры. Как бы мимоходом он спросил: — Ну а когда я увижусь?.. Еде?..

— Где ваша мать?

Он кивнул, очень надеясь, что Мэй догадается понизить голос. Ему не хотелось, чтобы все за столом знали, о чем они говорят, хотя присутствующие, несомненно, были в курсе того, по какой причине он оказался здесь.

— Она наверху, — мягко сказала Мэй, — в постели, поскольку неважно себя чувствует сегодня. В хорошие дни она на несколько часов спускается вниз. Я настаиваю на этом, потому что одиночество угнетает ее. Мне кажется, она нуждается в общении, оно действует на нее благотворно. Но сегодня она к нему не расположена. Ваша мать знала, что я попытаюсь встретиться с вами, и очень нервничала, поэтому я попросила ее остаться в постели. Я отведу вас к ней после ужина.

Лоренс не хотел встречаться со своей матерью. Он уставился в пустоту, чувствуя, как в груди закипает негодование. И вдруг испугался, что может потерять контроль над собой. С детских лет Лоренс научился скрывать свои чувства от других. Мысль о том, что он сорвется в присутствии посторонних, казалась ему невыносимой. Он не мог пойти на такой риск, особенно под чистым, прямым взглядом девушки. Что, если она разочаруется в нем. При одной мысли об этом по спине у него пробежал холодок.

  17