очень нудно 
42 
Она чуть отодвинулась от него и снова покачала головой. Ее глаза блестели, как осколки бирюзы.
— Мне бы очень хотелось верить тебе, Макс, ты даже не представляешь, насколько. Но я уже поняла. что никогда не смогу быть с тобой только из-за ребенка. Мне нужно твое сердце, Макс. Мне нужно все. Или мне не нужно ничего.
— Оно есть у тебя. — Макс взял Джулию за плечи и заглянул в ее глаза, что не оставляли его ни на минуту с того момента, когда он впервые увидел их. — У тебя есть моя любовь. У тебя есть я. Знаю, что я не бог весть какой подарок. Но уверен: ни один мужчина не смог бы любить тебя сильнее, чем я.
Маленькая слезинка покатилась по щеке девушки.
— Макс…
— Джулия, — сказал он, нежно касаясь пальцами ее щеки. — Есть только один человек на земле, который может поставить Макса Ролланда на колени. Женщина, которую я люблю.
— Что?
Не отводя взгляда от лица Джулии, Макс опустился перед ней на одно колено. Он взял ее руку и, поцеловав обручальное кольцо, снова поднял к ней свои сияющие глаза.
— Дай мне еще один шанс, Джулия. Позволь мне любить тебя так, как ты этого заслуживаешь. Позволь мне помогать растить наших детей. — Его палец нежно поглаживал ее запястье. — Пусти меня к себе, Джулия. И никогда не отпускай меня.
Прикусив нижнюю губу, она не могла сдержать слез. А потом улыбка скользнула по ее лицу, и Макс впервые за несколько дней облегченно вздохнул. Джулия не повернулась к нему спиной. Она улыбнулась ему.
— Встань, Макс…
Он встал и снова притянул жену к себе, наслаждаясь ее теплой мягкостью. Ее силой. Она была всем, чего он хотел, и даже больше.
Она была совершенством.
— Ты пойдешь со мной домой? — спросил он, целуя ее лоб, щеки. — Сейчас.
— Ответь мне сначала на один вопрос, — сказала Джулия, чуть отстранившись от него.
Макс почувствовал беспокойство, но оно тут же рассеялось, как только он заглянул в ее глаза.
— Всегда готов.
Ее ладонь коснулась его щеки.
— Ты сказал, что хотел бы помочь мне растить наших детей. Так сколько ты их задумал?
Джулия рассмеялась впервые за все время, и чувство покоя и удовлетворения омыло его, словно теплый летний дождь. Не отпуская жену, как если бы она была для него самой жизнью, Макс прошептал:
— Столько, сколько мы захотим, любовь моя. Столько, сколько мы захотим…
42 
