Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
33 
Агнес схватила блюдце и стакан с молоком.
— Не более чем я желаю делить ее с мужчиной, для которого женщина — низшая форма жизни!
— Я же извинился за деньги!
— Слова дешево стоят, Гаролд.
Дешево. Ему не нравилось слышать это слово в свой адрес — особенно из уст Агнес. Он процедил сквозь зубы:
— Тогда, в Лондоне, я не должен был говорить тебе того, что сказал. Это было недальновидно с моей стороны.
Агнес подняла брови.
— Недальновидно? Пожалуй, можно выразиться и так.
Она направилась к двери, шлепая босыми ногами по холодному кафелю. Вслед ей донесся голос Гаролда:
— На худой конец постарайся вести себя со мной как с человеком на глазах своей матери и моего отца, ладно? Иначе это получится самый тягостный уик-энд на человеческой памяти.
— О, любой ценой сохранять внешние приличия!
— Не доводи меня до крайности, Агнес, — негромко произнес он.
— Не пытайся меня запугать! — вспыхнула она.
Но когда Гаролд сделал шаг в ее сторону с лицом, похожим на железную маску, Агнес выскочила за дверь и бросилась вверх по лестнице. Когда она достигла коридора, гнев оставил ее — теперь слезы ползли по бледным щекам. Она чувствовала себя самой одинокой на свете. Одинокой и беззащитной.
Гаролд — враг, и укрыться негде.
8
В воскресенье Агнес проснулась поздно, во сне ее одолевали кошмары. Внезапно ей захотелось ощутить дуновение ветра, услышать стук копыт — что угодно, лишь бы не думать о Гаролде. Проехать верхом на Аларихе, большом светло-сером жеребце, темные глаза которого выдавали ум и огненный нрав.
Аларих не зря носил свое имя. Первые пять минут они с Агнес выясняли, кто из них главный. В конце концов она с наслаждением проехалась по плацу, потом пустилась галопом по лугу. Дав шенкеля, Агнес вынудила жеребца перепрыгнуть через широкую канаву. Он мягко коснулся копытами земли и поскакал к деревьям. В это мгновение для Агнес не существовало ни прошлого, ни будущего…
Но тут Аларих прянул ухом и заржал, тряхнув гривой. Навстречу им мчалась другая лошадь: великолепный гнедой жеребец с белой отметиной на лбу. На нем скакал Гаролд. Неужели от него не скрыться! — подумала Агнес в отчаянии.
— Спокойно, дружок, спокойно, — прошептала она, придерживая Алариха.
Жеребец неохотно перешел на рысь. Он так же любил галоп, как и Агнес.
Гаролд натянул повод, и его конь по кличке Испанец тоже перешел на рысь. Затем он пустил его шагом, чувствуя, что надо усмирять не только лошадь, но и себя. Когда он увидел, как Агнес перелетела через канаву, пригибаясь к шее Алариха, сердце Гаролда ушло в пятки. Из всех лошадей в конюшне Аларих был самым горячим и упрямым, не считая только Испанца. Неужели Агнес безумна? Или просто безрассудна?
Гаролд поравнялся с ней. Щеки Агнес разрумянились, глаза сияли тем светом, который он так хорошо помнил.
— Кто разрешил тебе садиться на этого жеребца? — резко бросил Гаролд.
— Твой отец. Так случилось, что он — его владелец.
— Мой отец вряд ли позволил бы тебе скакать на нем через канавы на скорости сорок миль в час. Это тебе не ранчо — Аларих чистокровный скакун, а не корова и не пони. Ты могла шею свернуть!
— Не затевай очередную драку, — огрызнулась Агнес. — Езжай прочь, Гаролд. Мне было так хорошо, пока ты не появился.
Она высвободила ноги из стремян и спрыгнула на землю. Игнорируя Гаролда, повела Алариха к ручью, петлявшему меж деревьев, и ждала, намотав поводья на запястье, пока тот напьется.
Гаролд спешился и привязал Испанца к ближайшему дереву так, чтобы конь мог щипать траву, после чего направился следом за Агнес. С каждым шагом ему все труднее становилось контролировать себя. Он, славившийся своим хладнокровием, почему-то терял его всякий раз, когда поблизости оказывалась Агнес. В конце концов, она всего-навсего женщина.
Всего-навсего? Кого он пытался обмануть?
Агнес заметила его приближение и досадливо поморщилась.
— Ты что, намеков не понимаешь?
— Ты выглядишь значительно лучше, — услышал Гаролд свой собственный голос; вовсе не так он планировал начать.
— До того, как ты появился, я чувствовала себя еще лучше.
Гаролд нехотя рассмеялся.
— Мы можем ссориться, как двое детишек в песочнице, Агнес. Или попробуем вести себя как взрослые люди? Честно говоря, я адски перепугался, когда увидел, как ты несешься на Аларихе.
33 
