Последние отзывы

  29  

А сейчас Эллиот, кажется, подумал, что Лавиния даже желала нанести физический вред ей, Одри.

— Ничего не могу понять, — взволнованно проговорила она, — почему она так меня ненавидит?…

— Женщины вроде Лавинии не ненавидят, — грубовато произнес Эллиот.-Это предполагало бы способность к любви. Они просто конкурируют. С любой другой женщиной, которая попадает в их круг. Они хотят-нет, им это просто необходимо-постоянно быть в центре внимания. При этом ошибочно полагают, что все зависит только от их внешности. Лавиния будет рассматривать любую женщину как потенциальную угрозу. Тебя, Одри, в первую очередь.

— Но это же бессмысленно!-выпалила Одри.-Как могу я конкурировать с Лавинией? Я имею в виду… Мне никогда не быть такой красивой, как она…

— Я бы этого не сказал. Прошлой ночью ты выглядела вполне достойно. К тому же ты молода, свежа и невинна. Этого ей уже никогда не иметь. Кроме того есть много типов красоты, Одри. Конечно, Лавиния привлекательная женщина, но внешность у нее довольно крикливая. Некоторым мужчинам это не нравится.

— Ты-то, похоже, отступил под ее напором, — огрызнулась Одри.

Эллиот притормозил на желтый свет и, когда машина остановилась, бросил на нее насмешливый взгляд.

— Я ожидал этих слов с того самого момента, когда ты увидела, как я уставился на ее обалденные груди. Послушай, я нормальный мужик, Одри, да еще со стопроцентным зрением. Но поверь мне, я могу восхититься тем, как Мать-Природа сложила женщину, не восхищаясь самой женщиной. Я скорее лег бы в постель с тобой, любимая, чем с такой, как твоя мачеха.

Сердце Одри подпрыгнуло, неприятный жар охватил ее щеки. Она пробормотала:,

— Не хотелось бы выслушивать подобные вещи от тебя.

— Почему?

В раздражении ее глаза уставились на него.

— Потому что я… я…

Она покачала головой, неспособная облечь правду в свои слова. — Потому что ты все еще хочешь лечь со мной в постель?-еле слышно спросил он. Она замерла.

— Ты можешь сказать это. Или я могу подумать, что ты так и не решилась взять под контроль свою собственную жизнь.

Ее голова медленно повернулась в его сторону, и их глаза встретились. Ее удивило, насколько спокойны были его глаза. Но он был прав. Что за смысл обещать самой себе быть пай-девочкой, если ей все равно было не справиться с собой.

— Да, — призналась она, хоть и получилось это у нее сиплым шепотом… Его глаза дрогнули.

— Да-что?…

— Да, я все еще хочу лечь с тобой в постель. Она была очень довольна собой, ибо спокойно и уверенно произнесла эти слова.

Он целую вечность не спускал с нее глаз, и тишина в машине стала оглушающей.

— Я не уверен, не глупишь ли ты, Одри Фарнсуорт, — проговорил он наконец низким и почти злым голосом. — Или ты самая хитрая из молодых женщин, которых я когда-либо встречал.

Она посмотрела на него, широко раскрыв от изумления рот. Он вздохнул, очевидно расстроенный.

— Бог знает, ты мне даешь загадок больше, чем любая другая женщина, попадавшаяся на моем пути. Не знаю, хочу ли я поцеловать тебя или положить тебя на свои коленки и отшлепать по прелестной попке. Но в любом случае я могу оказаться в постели с тобой, хитрая маленькая кокетка.

Одри таращилась на него, очарованная и ошеломленная. Прелестная? Хитрая? Она?

— Послушай, — проворчал он. — Не знаю, как долго я смогу играть перед тобой роль благородного джентльмена, Одри. Я тебя предупреждал, что это неестественно для меня. Я только хочу отвезти тебя куда-нибудь и заниматься с тобой любовью весь вечер Но я знаю, что потом буду чувствовать себя виноватым.

Он издал скрипучий смешок.

— Черт, — я сам больше всех удивлен своим желанием уложить тебя в постель. Но оно не может быть вечным.

Надеюсь, что нет, подумала Одри с наглым безрассудством, которое вообще-то должно было бы устыдить ее. Но не устыдило. За всю свою жизнь она никогда не чувствовала себя такой возбужденной. Единственное, о чем она могла думать, это о себе и Эллиоте, в его доме-обнаженными и со сливающимися вместе телами.

Жар покрыл ее щеки, ее сердце забилось втрое быстрее

Он повернулся на сиденье и опустил на нее не менее горячий взгляд.

— По правде говоря, мое рыцарство уже раздражает. меня до смерти. Чего это я сдерживаюсь-спрашиваю я себя. Она же не девочка и не девственница. Если не я, это будет кто-то еще. Бог знает, я еще ни разу не видел такой спелый плод, готовый к употреблению!

Он пристально смотрел на нее, на ее порозовевшие щеки, ее широко распахнутые глаза, дрожащие губы.

  29