очень нудно 
7 
– Так что? Вся ночь впереди, и ты теперь свободна. Может, сходим куда-нибудь?
«Потому-то и стоило позвонить Мишель», – подумала Дженнер. Подруга всегда была готова веселиться ночь напролет, а Дженнер необходимо окончательно выбраться из трясины по прозвищу Дилан, в которую она влипла. Дженнер забыла о ноющих ногах. Ей всего двадцать три, она только что порвала с неудачником и как-нибудь справится с усталостью. Нужно отпраздновать это событие.
– Конечно. Только душ быстренько приму. Встретимся в «Птичке», – сказала Дженнер, предложив свой любимый до встречи с Диланом бар.
– Йо-хо! – закричала в трубку Мишель. – Держись, «Птичка», мы идем!
Они с Мишель – горячая парочка. Мишель – чуть выше пяти футов, с массой черных вьющихся волос, карими глазами и округлостями во всех нужных местах. Сама Дженнер – среднего роста и худощавая, но с уложенными волосами, макияжем и в чем-нибудь коротеньком и облегающем – та еще штучка. Часом позже подруги ввалились в «Птичку», визжа от восторга и распевая «Hit the Road Jack»[2], приглашая всех присутствующих женщин подхватить припев. Дженнер сменила «Джека» на «Дилана», что было немного не в рифму, но кому какая разница? Она развлекалась и не испытывала недостатка в партнерах для танцев.
В конце концов на рассвете Дженнер приползла домой, впервые в жизни радуясь, что работает во вторую смену и может чуть-чуть поспать. Выпила она немного – бутылки две пива за прошедшие пять часов, – но усталость навалилась со страшной силой. Пожалуй, двадцать три года не так уж и мало, потому что прыгала и скакала она уже не слишком резво и высоко, а сейчас и вовсе с трудом переставляла ноги.
Дженнер завела будильник, упала на кровать и не сдвинулась с места, пока восемью часами позже не раздался трезвон. Она полежала в постели, моргая в потолок и пытаясь вспомнить, какой сегодня день. Наконец щелкнуло – пятница! – и тут в голове засигналило: Дилан в прошлом, в прошлом, в прошлом! Следующая мысль: надо идти на работу. Дженнер подскочила и кинулась в душ, напевая под нос какой-то мотивчик, возвещавший о том, что она свободная женщина, и в приподнятом настроении снова облачилась в чистую уродливую синюю рубашку. Сегодня даже униформа не могла омрачить ее радости.
И почему Дженнер раньше не осознала, что между ней и Диланом все кончено? Почему разрешала ему так долго ошиваться рядом? Ну вообще-то, не так уж и долго, но она позволила ситуации затянуться на лишние четыре-пять недель в надежде, что все само-собой уладится, чертовски хорошо понимая, что ничего подобного не произойдет. И никогда не происходило. Дженнер научилась замечать лишь немногое, словно вокруг слепого пятна. Хотя не полностью слепого. Она же прекрасно знала, что Дилан вовсе не тот, кем она его воображала, также как и ее папаша был вовсе не тем отцом, которого она хотела. Дженнер давным-давно махнула рукой на «старого доброго папочку». А Дилан поначалу, первые недели две, подавал серьезные надежды. Затем реальность восторжествовала и оказалась не особо приятной.
Дженнер отработала смену и встретила выходные с тем же ощущением душевного подъема. Можно делать все, что захочется и когда захочется. А хотелось снова гульнуть с Мишель, поэтому подруги зависли в «Птичке» еще на одну ночь.
Только во время обеденного перерыва в понедельник Дженнер услышала про лотерею. Она сидела в обшарпанной комнате отдыха, лениво жевала бутерброд, прихлебывая «Пепси», и рассеянно слушала, как сослуживцы обсуждают, что в этот раз джекпот выигран, но обладатель выигрышного билета до сих пор не объявился.
– Его продали в продовольственном магазине на Двадцать седьмой, – сказала Марго Рассел. – А вдруг билет потерялся? Я бы застрелилась, если бы потеряла билет на триста миллионов!
– Двести девяносто пять миллионов, – поправил кто-то.
– Ну, почти триста. Что такое плюс-минус пять миллионов? – пошутила Марго.
Дженнер чуть не поперхнулась. Она застыла, не в силах проглотить откушенный кусок. Горло будто парализовало заодно с остальными частями тела. Магазин на Двадцать Седьмой улице? Она же там пиво покупала.
Начала вырисовываться мысль, что возможно... А вдруг?.. Дженнер ощутила дикий ужас, будто балансировала на краю скалы. Ее прошиб пот.
Наконец вернулся здравый смысл, и реальность снова обрела очертания. Дженнер прожевала и проглотила. Ну нет, с людьми вроде нее такого не бывает. Ей и пяти баксов не достанется. В магазине куча народу покупала лотерейные билеты. Шансов, что выиграла именно Дженнер, максимум один против тысячи, а может, двух или трех тысяч. Она не обратила внимания на розыгрыш в пятницу вечером, не проверяла газеты, не смотрела новости, потому что слишком увлеклась, веселясь с Мишель. Лотерейные билеты все еще оставались там, куда она их положила, когда купила, – на дне джинсовой сумки.
7 
