Последние отзывы

  234  

– Мне всегда казалось, что саранча, которую едят в глухих местах, это плод какого-то дерева, – удивилась Канина. – Отец всегда говорил, что саранча очень вкусная.

– Значит, это все-таки не насекомые? – переспросил Креозот.

– Да нет вроде.

Сериф кивнул Ринсвинду.

– Тогда ты можешь спокойно их доесть, – разрешил он. – Мерзкие хрустящие твари, никогда не понимал, что в них хорошего.

– Мне не хотелось бы показаться неблагодарной, – сказала Канина, перекрывая лихорадочный кашель Ринсвинда, – но зачем ты приказал доставить нас сюда?

– Хороший вопрос.

Креозот несколько секунд смотрел на нее бессмысленным взглядом, словно пытаясь припомнить, зачем они здесь.

– Ты и в самом деле весьма привлекательная девушка, – отметил он. – Ты, случайно, на цимбалах не играешь?

– А сколько у них лезвий? – спросила Канина.

– Жаль, – нахмурился сериф, – по моему заказу их привезли аж из-за границы.

– Мой отец научил меня играть на губной гармошке, – сообщила она.

Креозот беззвучно пошевелил губами, обдумывая это предложение.

– Не годится, – наконец решил он. – Плохо ложится на ритм. Но все равно спасибо. – Он окинул ее еще одним задумчивым взглядом. – Знаешь, ты действительно крайне привлекательна. Тебе когда-нибудь говорили, что твоя шея похожа на башню из слоновой кости?

– Никогда.

– Жаль, – повторил Креозот.

Он порылся среди подушек и, вытащив маленький колокольчик, громко позвонил.

Через некоторое время из-за павильона вынырнула высокая, угрюмая фигура. Этот человек выглядел так, будто являлся прямым потомком штопора, а в его глазах присутствовало нечто, от чего взбесившийся грызун обескураженно повернулся бы и на цыпочках удалился.

Одним словом, сразу было видно, что это великий визирь. Никто не сообщит ему ничего нового насчет того, как обманывать вдов и запирать впечатлительных юношей в пещерах с мнимыми драгоценностями. А что касается грязной работы, то, вероятно, как раз он и сочинил по ней учебник. А еще вероятнее – просто украл его.

На нем был надет тюрбан, из-под которого торчала остроконечная шляпа. И, разумеется, у него были длинные тонкие усы.

– А, Абрим! – воскликнул Креозот.

– Ваше величество?

– Мой великий визирь, – представил его сериф.

«Так я и думал», – сказал себе Ринсвинд.

– Эти люди – зачем мы их сюда доставили?

Визирь покрутил усы с таким видом, словно только что решил отказать еще одной дюжине просителей с выкупом закладных.

– Шляпа, ваше величество, – намекнул он. – Шляпа, если вы помните.

– Ах да. Восхитительно. Куда мы ее дели?

– Постойте-ка, – поспешно перебил Ринсвинд. – Шляпа… это, часом, не такая мятая, остроконечная, с кучей всяких побрякушек? Типа кружев и всякого такого… – Он поколебался, а затем уточнил: – Ее, случаем, никто не пытался надеть, а?

– Она предупредила нас, чтобы мы этого не делали, – отозвался Креозот, – так что Абрим сразу приказал одному рабу примерить ее. Раб сказал, что от нее у него разболелась голова.

– А еще она сообщила нам, что вскоре должны прибыть вы, – добавил визирь, отвешивая Ринсвинду легкий поклон, – посему я… то есть, сериф подумал, что вы, вероятно, сможете поведать нам об этом замечательном изделии?

Существует тон голоса, известный как вопросительный, и визирь использовал именно его; а едва уловимая резкость слов давала понять, что если он не узнает что-нибудь о шляпе, и притом очень быстро, то у него на примете имеются разнообразные занятия, в которых вовсю используются слова «раскаленные докрасна» и «ножи». Все великие визири говорят таким образом. Наверное, где-то есть школа, где их этому учат.

– Боги, как я рад, что вы ее нашли! – воскликнул Ринсвинд. – Эта шляпа гнгнгх…

– Прости? – переспросил Абрим, маня рукой пару маячащих поблизости стражников. – Я не расслышал, что ты сказал после того, как эта юная особа, – он поклонился Канине, – заехала тебе локтем прямо в ухо.

– Думаю, – вежливо, но твердо перебила Канина, – вам лучше отвести нас к ней.

Пять минут спустя шляпа, покоящаяся на столе в сокровищнице серифа, буркнула:

«Наконец-то. Где вас так долго носило?»

Как раз сейчас, когда Ринсвинд с Каниной, возможно, вот-вот станут жертвами безжалостных убийц, когда Койн собирается обратиться к собравшимся вокруг и сжавшимся от страха волшебникам с разоблачительной речью о предательстве, а Диск находится на грани того, чтобы покориться диктатуре магии, – как раз сейчас стоит затронуть тему поэзии и вдохновения. Например, сериф, сидящий в заманчивой Глуши, только что перелистал свою тетрадь со стихами, чтобы перечесть следующие строфы:

  234