NN

- Госпожа! Госпожа! Не изволите ли проснуться?

- Изволю, - нехотя буркнула я из-под одеяла. Вытянув руку, нащупала на прикроватной тумбочке мобильник и утащила его в постель. Что-то я замерзла этой ночью. Может, оставила окно открытым? Хотя на улице теплее, чем в доме - лето едва закончилось. Если бы не абсурдность этого предположения, я бы подумала что заболела.

- Брр… - кутаясь в одело, я поднесла к глазам старый будильник, оставшийся в доме в наследство от прежних хозяев. Который сейчас час?! - Магда! Семь утра!

- Верно, госпожа. И воскресенье.

- Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты разбудила меня ни свет ни заря в выходной день!

- Вы как всегда правы, госпожа. Но, как и было договорено вчера, на утро у нас запланирован поход в церковь. Ваш воскресный наряд на комоде.

- Неужели они все-таки верующие? - обреченно спросила я у бархатного балдахина.

- На самом деле - нет, госпожа, - бодро ответила Магда из-за двери. - Верующие только люди моего возраста. Молодежь в церковь обычно не ходит.

- Тогда зачем ты меня разбудила?

- Я подумала, вы захотите самостоятельно принять это решение. Знаете, отказываться от Бога нужно сознательно.

Некоторое время я пролежала молча, пытаясь уловить причинно-следственную связь между тем, что Магда меня сегодня разбудила и тем, что предшествовало этому событию.

- У нас что, соседи - баптисты?

- Нет, обычные католики. И если бы вы познакомились с семьей священника, который живет к востоку возле старой мельницы, вы бы тоже приняли для себя эту веру. Хотите, я приглашу их сегодня на ужин?

Этого еще не хватало. То, что каждая церковь сражается за свою паству и пытается ее приумножить, - общеизвестный факт. Но не нужно это делать за мой счет.

- Магда, - я все-таки выползла из кровати и открыла дверь. - Пройди. Сядь. Да просто на кровать садись. Слушай. Я не против, если ты будешь ходить в церковь, верить в Бога, делать пожертвования и так далее. Это - твой выбор. Я его приму. Но ты, пожалуйста, вспомни сейчас кто мы такие, и что здесь делаем. Мне очень жаль, но за все время существования нашего рода, нас, может, и принял какой Бог, но вот с церковью как-то не сложилось. И мне очень не хочется начинать в этом маленьком городке религиозную войну. Ты понимаешь, к чему я клоню?

- Госпожа, - очень твердо ответила экономка после минутного размышления. - Я верна вам. И буду с вами до конца. Пойду готовить завтрак.

Магда ушла, а я почувствовала себя гадкой и мерзкой. Честное слово, спроси меня кто, и я бы ответила, что всегда стараюсь прислушиваться к мнению других. Не подавляю их своей волей. Не заставляю менять принятое решение. И уж точно не лишаю возможности быть прощенным. Верить в избранного Бога. Но когда появляется необходимость принятия решения, я отступаю от своих благородных принципов, и делаю все не так. Магда поддается внушению. А мне не нужен рядом человек, способный во благо чего-то Высшего, поступить по другому, нежели велю я. И мне приходиться заставлять ее сделать выбор: либо остаться со мной, либо уйти. Это неправильно. Я считаю Магду своей подругой, а друзья так не поступают.

- Но довольно заниматься самобичеванием! - отвесив себе мысленный подзатыльник, я решительно открыла окно. - Ох, ты ж мама моя дорогая! Какой ветер!

На улице было градусов пятнадцать, не больше. Небо затянули тучи, не черные грозовые, а серые, мрачные, словно кисель, без начала и без конца. Лес тревожно замер. Из привычных звуков было слышно только как ветки гнутся на ветру.

- Интересно, а в Северной Америке бывают торнадо? - пробормотала я, бросая взгляд на куст роз внизу. Словно в ответ, ветер как голодный зверь, ударил по цветам и взметнул вверх целую тучу лепестков вместе с листьями и мусором. Я протянула руку и схватила розовый полумесяц. Задумчиво повертев его в пальцах, я осторожно прикрыла окно и положила находку в верхний ящик комода.

6 часть В средние века женщин, умеющих летать на метле, считали ведьмами и сжигали на костре Andrew Kozak

Ах, если бы рабочая неделя проходила в том же темпе, что и выходные! Так ведь нет. Суббота и Воскресенье, словно в салочки со временем играют, а Понедельник тире Пятница тянутся так медленно, что хоть пинками подгоняй.

Будильник зазвонил на рассвете. Я мысленно послала его к черту, перевернулась на другой бок и минут десять отважно сражалась с собственной совестью.

  10