очень нудно 
7 
Кай поднялся из кресла за роскошным столом, откуда наблюдал за входящими, и шагнул навстречу Суини, белозубо улыбнувшись и подняв темные брови.
— Суини. Ух ты! — Его взгляд ощупал девушку с головы до пят. — Вы сегодня такая горяченькая! — Кай говорил с чуть заметным мелодичным акцентом, напоминавшим Суини о Гавайях. В его глазах светилось неприкрытое восхищение.
Слегка озадаченная, Суини осмотрела себя. Ведь что-то заставило двух мужчин на протяжении всего десяти минут назвать ее горяченькой! Должно быть, простенький алый свитер оказывал куда более сильное воздействие, чем она полагала. В следующий раз надо хорошенько подумать, прежде чем надеть его. С другой стороны, ее восхищал этот цвет.
— Мак-Милланы еще не приехали. — Кай взял Суини за локоть и пощекотал кончиками пальцев внутреннюю поверхность ее руки. — Не хотите ли выпить пока чашечку чая?
Так он вел себя только с покупателями, и Суини охватило беспокойство, граничащее с тревогой. Какой бы магической силой ни обладал алый свитер, ей совсем ни к чему мужское внимание. Мужчины сулят ей только неприятности — с огромной, жирной, подчеркнутой и написанной курсивом буквы «Н». У нее нет времени на мужчин, особенно таких лощеных двадцатичетырехлетних кукольных мальчиков, как Кай. Суини была старше на семь лет и успела уяснить кое-что, касавшееся ее характера — например, то, что она относится к числу тех, кому показано одиночество.
Однако предложение выпить чаю вполне заслуживало внимания.
— «Эрл грей»с кусочком бурого сахара. — Кандра придерживалась европейского обычая предлагать гостям к чаю бурый и рафинированный сахар. Суини находила такой подход в высшей степени цивилизованным.
— Я сейчас! — Вновь бросив ей ослепительную улыбку, Кай исчез в крохотной каморке, где хранились чайные принадлежности.
Суини осмотрелась, ища взглядом Кандру. Если ожидается приезд Мак-Милланов, Кандра, вероятно, уже здесь. Невероятно пунктуальная, она всегда заранее появлялась в салоне, чтобы лично приветствовать клиентов, которым назначила встречу.
Оттуда, где сейчас стояла Суини, она видела почти весь салон. Помещение было двухэтажное, по обе его стороны лентами взвивались кверху две роскошные лестницы, однако пространство, по большей части открытое, хорошо освещалось. Но Кандры нигде не было.
Вернулся Кай, неся ароматно дымящуюся чашечку из полупрозрачного китайского фарфора.
— Кандра уже здесь? — Суини взяла чашку и с невольным наслаждением вдохнула пар.
— Она заперлась в своем кабинете с Ричардом. — Кай оглянулся через плечо на закрытую дверь. — Насколько я понимаю, поиск мирных соглашений проходит не так уж мирно.
Суини нахмурилась, глядя в чашку и стараясь уразуметь смысл этого малопонятного утверждения.
— Какие соглашения? О чем вы?
Кай растерянно моргнул.
— О разводе, о чем же еще?
— Развод? — Суини испугалась и расстроилась. Она подозревала, что семейная жизнь Кандры сложилась не лучшим образом, и все же Суини очень огорчило, что ее хорошие знакомые расстаются. Такие события всегда огорчали Суини, ибо напоминали о том, как много разводов она пережила в детстве.
— Господи, только не говорите, будто вы ничего не знали. Это длится уже почти год, с тех самых пор, когда вы переехали в Нью-Йорк. Трудно поверить, что вы ничего об этом не слышали.
Несмотря на удивление, Суини едва не фыркнула. Работая, она забывала даже о выборах президента, так почему же ее должен был насторожить чей-то развод? Они с Кандрой вращались в разных кругах и, хотя состояли в добрых отношениях и вели дела, как правило, приносившие обоюдную выгоду, их вряд ли можно назвать закадычными подругами. Вероятно, Кандра считала развод чем-то второстепенным. В мире искусства, это такое частое и заурядное явление, что Суини удивлялась тому, что люди вообще женятся.
Ее собственные родители состояли в четырех браках каждый, причем дважды — друг с другом. После рождения младшего брата Суини мать решила, что дети отвлекают ее от служения искусству, и сделала операцию по удалению яичников. Зато отец, упорно продолжая производить потомство со своими многочисленными супругами, подарил Суини двух единокровных братьев и трех сестер, с которыми она встречалась едва ли чаще чем раз в два года. Не возникало и речи о том, чтобы дети оторвали отца от его искусства, а именно — от производства фильмов. Последним, что слышала о нем Суини, было то, что отец собирается обзавестись пятой женой, но с той поры миновало не менее двух лет, а за это время он вполне успел бы переключиться на шестую. А может, вернулся к четвертой. Насколько его знала Суини, отец вполне мог вернуться к ее матери. Суини, в сущности, потеряла с ней связь.
7 
