очень нудно 
4 
Так вот, в тот самый вечер, о котором пойдет речь (надеюсь, я не забыла сказать, что оказалась свидетельницей убийства?), я, как всегда, заперла клуб. Правда, немного позже, чем обычно, поскольку пришлось потренироваться самой – ведь в любой момент может понадобиться как бы между прочим сделать «колесо» или сальто. Работала я старательно, а потому после тренировки приняла душ и даже вымыла голову. Потом собрала вещи и направилась к служебному выходу. Выключила в здании свет, открыла дверь и вышла под навес.
Впрочем, нет, подождите! Я забегаю вперед: сначала надо рассказать о Николь.
Николь Гудвин – «зовите меня Никки» – изрядно отравляла мне жизнь. Она появилась в «Фанатах тела» около года назад и сразу принялась сводить меня с ума, хотя сама я осознала это лишь пару месяцев спустя. Эта особа отличалась тем чувственным, чуть хрипловатым голоском, от которого сильные мужчины моментально тают. За этот ее голосок мне хотелось немедленно придушить Николь. Чем же подкупает мужиков это воркование в духе Мэрилин Монро? Когда Николь говорила, все вокруг словно покрывалось густым слоем меда; странно, что окружающие не прилипали к полу и стенам. Спасибо, хоть не накручивала на палец прядь волос.
Но этого милашка не делала лишь потому, что этого не делала я, конечно, если не приходилось кого-то отчаянно распекать и нервничать. В здравом уме я, как правило, веду себя более профессионально.
Короче говоря, Николь постоянно обезьянничала. И подражала она именно мне. Копировала каждую мелочь во внешности и в поведении.
Прежде всего волосы. Естественный цвет волос Николь можно было бы назвать светло-русым, но уже через две недели после появления в «Фанатах тела» она превратилась в золотистую блондинку с пепельными прядями. То есть в точности переняла цвет моих волос. Я не сразу уловила суть перемены, так как ее волосы гораздо короче. Только спустя некоторое время, когда разрозненные мелкие детали начали складываться в единое целое, стало ясно, что она окрасилась именно под меня. Потом дело дошло и до прически: Николь начала собирать волосы на затылке в «конский хвост», чтобы они не мешали во время тренировки. Догадайтесь, кто еще делал то же самое, чтобы волосы не болтались?
Собираясь на работу, я обычно наношу самый скромный макияж, потому что считаю это пустой тратой времени: если девушка блестит от пота, макияж теряет смысл. А кроме того, у меня хорошая кожа, густые темные брови и ресницы, так что особенно мне волноваться не приходится. Однако мне очень нравится очищающий лосьон, от которого кожа приобретает нежное сияние. Николь поинтересовалась, каким именно лосьоном я пользуюсь, и я, как последняя простушка, сказала правду. Буквально на следующий день кожа Николь тоже засияла.
Очень скоро ее одежда стала подозрительно напоминать мою: обтягивающие лосины и гетры во время занятий, а в перерывах, когда я наблюдала за тренировками других, еще и шаровары для йоги. Николь тоже начала щеголять в трико и гетрах, а когда болталась по клубу, поверх них натягивала шаровары. Я не случайно сказала «болталась». Судя по всему, бюстгальтера в ее гардеробе просто не существовало, в то время как Николь принадлежала к числу тех женщин, которым он просто необходим. Мужская половина моего клуба (мне очень нравится это выражение) явно наслаждалась зрелищем, но у меня самой от всех этих бесконечных встряхиваний и покачиваний тут же начинала жутко болеть голова, а потому, если мне случалось общаться со столь неприятной особой, приходилось смотреть исключительно ей в глаза.
И вот настал день, когда мучительница купила белый автомобиль с откидным верхом. Это был не «мерседес», а «мустанг», но все же белый и с откидным верхом. Куда уж дальше?
Возможно, я должна была бы чувствовать себя польщенной, но этого не случилось. Николь подражала мне вовсе не из восхищения и любви. Думаю, она ненавидела меня лютой ненавистью. В разговоре фальшивая любезность перехлестывала через край, если вы понимаете, что я имею в виду. Если Николь щебетала: «О, дорогая, какие у тебя сегодня очаровательные сережки!» – то это надо было понимать примерно так: «Ты, сука, с какой радостью я вырвала бы их вместе с твоими пакостными ушами!»
Кто-то из членов клуба – разумеется, женщина, – глядя вслед трясущей всем, чем только можно, Николь, однажды заметил:
– Эта девица готова собственными руками перерезать тебе горло, сбросить тело в канаву, облить бензином, поджечь и оставить пылать. А потом, когда догорит, вернуться и станцевать на пепле жигу.
4 
