47 
Ни в комнате, ни на кухне Вульфа не было, хотя пустая чашка в раковине объясняла слабый запах кофе. Через открытую кухонную дверь, через сетку, прохладный влажный воздух и свежий запах дождя проник в помещение и смешался с ароматом кофе. Грузовик Вульфа продолжал стоять у заднего крыльца.
Потребовалось всего несколько минут, чтобы вскипятить воду и залить им чай в пакетике. Мэри пила чай, сидя за кухонным столом и наблюдая за скользящими по стеклу каплями дождя. Достаточно прохладный воздух должен был вызывать озноб, но даже в одном тонком платье она не мерзла, хотя чувствовала, как напряглись соски. Раньше это могло бы ее смутить, но сейчас она думала только о Вульфе.
Она едва успела пройти полпути между столом и раковиной с пустой чашкой в руке, как внезапно почувствовала его присутствие. Вульф стоял с другой стороны экрана, наблюдая за ней через противомоскитную сетку. Мокрая одежда прилипла к коже, с лица стекали дождевые капли. Мэри замерла, повернула голову и утонула в его глазах.
Вульф выглядел дикарем с прищуренными сверкающими глазами и широко расставленными ногами. Мэри видела его поднимающуюся и опадающую от учащенного дыхания грудь, видела бьющуюся жилку в основании его горла. Хотя он оставался неподвижным, чувствовалось напряжение, сжимающее мощное тело. В тот момент Мэри стало понятно, что он собирается делать, и что она ждет.
– Я всегда буду полукровкой, – произнес он низким, хриплым голосом, который едва перекрывал звуки барабанящего дождя. – Всегда найдутся люди, которые из-за этого будут смотреть свысока. Хорошенько подумай, прежде чем стать моей женщиной, потому что дороги назад не будет.
Она ответила мягко, но уверенно:
– Я не захочу вернуться.
Намеренно медленными движениями он открыл противомоскитный экран и вошел в кухню. Дрожащими руками Мэри вымыла и убрала чашку в шкафчик, затем повернулась лицом к Вульфу.
Положив руки на тонкую талию, он мягко прижал ее к себе. Перед платья сразу же намок и облепил тело. Мэри подняла руки, закинула ему на шею и потянулась губами. Поцелуй был неторопливым и глубоким. Горячая волна прошла по всему ее телу до кончиков пальцев на ногах. Теперь она больше знала о поцелуях, и приветствовала его язык движениями своего языка. Грудь высоко поднялась от глубокого вдоха, объятья Вульфа стали более крепкими. Внезапно из неторопливого поцелуй превратился в голодный и настойчивый, давление губ стало почти болезненным.
Она почувствовала, как подол платья приподнялся, и твердая мужская ладонь заскользила по ноге, достигла бедра и остановилась. Его руки задрожали от возбуждения, едва он понял, что под платьем нет белья. Ладонь продвинулась чуть дальше на ее голую попку и ласково ее сжала. Это было удивительно приятно, и Мэри потерлась о его руку. Вульф открывал для нее новый мир – мир чувственного удовольствия, постоянно расширяя его границы.
Он не мог больше ждать и подхватил ее на руки. С полным решимости лицом посмотрел в глаза и очень спокойно предупредил:
– Если не загорится дом, на этот раз я не остановлюсь. Даже если зазвонит телефон, или кто-то приедет и постучит в дверь спальни. Сегодня мы закончим начатое.
Мэри не ответила, но улыбнулась так сладко, что в горячке он подумал, не взять ли ее не сходя с места. Руки Вульфа напряглись, он тряхнул головой и по узкой скрипучей лестнице понес бесценную ношу в спальню.
Аккуратно положив Мэри на кровать, он отступил и на мгновение задержал на ней взгляд. Потом подошел к окну и распахнул его.
– Давай впустим бурю, – предложил Вульф.
Полутемную комнату заполнили тени и звуки. Охлажденный дождем воздух свежей волной прошелся по разгоряченной коже. Грохотание грома и шум дождя почти заглушили тихий звук ее вздоха.
Тусклый серый свет из окна обрисовывал контуры выпуклых мышц. Вульф вещь за вещью снимал влажную одежду. Не двигаясь, Мэри лежала на кровати и не отрывала от него глаз. Сначала соскользнула рубашка и открыла взгляду сильные плечи и выпуклые пластины пресса. По прошлым прикосновениям она помнила ощущение удивительной твердости, непробиваемости мышц под гладкой кожей. Наклонившись, он стащил ботинки и носки, затем выпрямился и расстегнул пряжку ремня. Шум грозы превратил его движения в пантомиму, но Мэри будто наяву услышала шипение молнии джинсов, когда ползунок начал разделять металлические зубцы. Без колебаний он спустил вниз джинсы и белье и перешагнул через них.
47 
