47 
– В отличие от тебя, чудесного парня Адама Блэка. – Едкое замечание сорвалось у Габби с языка прежде, чем она успела его остановить.
Он посмотрел на нее с упреком.
– Постарайся посмотреть на все взглядом, свободным от стереотипов, ладно, ирландка? Постарайся увидеть меня.
Что ж, от этих слов в голове у нее все перепуталось. Они заставили ее почувствовать себя предвзятой и ограниченной. Но она не предвзятая, она просто делает выводы из фактов, а факты говорят, что...
Факты говорят, что... ну, что она не совсем понимала, о чем говорят факты.
Черт возьми! Почему не может все просто быть белым и черным? Люди хорошие, Существа плохие. Все просто! Ее воспитывали так, чтобы она в это верила.
Но почему же он так деликатно поднял головастика с земли и вернул его обратно в озеро? Она не сомневалась, что он так и сделал: он снова был мокрый. Он мог бы соврать (в конце концов, предполагалось, что ложь – его вторая натура) и сказать ей, что у них нет времени. Она бы ему поверила; она понятия не имела, на что способны Охотники.
И он действительно сказал, чтобы она уходила, когда она заметила одинокое Существо. Может, он и вправду хотел, чтобы она оказалась в безопасности, и решил действовать на свой страх и риск?
Что за Существо совершало такие поступки? Легендарный плут и обольститель? Или... наполовину благопристойное Существо? Бывает ли такое? Окончательно запутавшись, Габби протянула ему свою руку.
Его большая ладонь поглотила ее ладошку, и она почувствовала себя изящной и женственной. Она повернула голову назад, разглядывая его точеные черты лица. Его темные глаза были прищурены, а челюсти сжаты. И он выглядел совсем как... человек.
Когда они начали перемещаться, она вдруг осознала, что не была защищена от него, но чувствовала себя удивительно защищенной с ним.
Они не останавливались до глубокой ночи. «Вообще-то, – сонно думала Габби, – уже почти светает». Во время их головокружительного путешествия в пространстве она потеряла счет времени.
Адам переместил их в пассажирский поезд под Льюисвиллом в штате Кентукки, объяснив это тем, будто им нужно поездить какое-то время на человеческих транспортных средствах, чтобы убедиться, что Охотники потеряли их из виду. И уверив ее, что какое-то время Охотники будут блуждать в сетях магических следов, которые он за собой оставил. Габби опять так устала, что едва могла соображать и действовать. Когда он провел ее по вагонам и они нашли почти пустой, а потом занял место у окна и посадил ее рядом с собой, она безвольно опустилась на сиденье. С момента вторжения Адама Блэка в ее жизнь она забыла, что такое полноценный сон. Судя по слабым отблескам оранжевого и розового на горизонте, которые Габби видела из окна, она снова не спала двадцать четыре часа кряду – и эти двадцать четыре часа снова оказались самыми тяжелыми из всего, что ей доводилось пережить.
Не найдя в себе сил зацепиться хоть за какую-то ниточку, которая приведет к пониманию всего, что произошло в недавней круговерти невероятных событий, Габби решила разобраться с этим позже. Усталость окончательно овладела ею, и она сползла на сиденье, положив голову Адаму на грудь.
И когда он уложил девушку, вытянув свои длинные мускулистые ноги и обняв ее, она только издала усталый вздох и прижалась к нему. Джинсы у нее все еще оставались мокрыми, а одеяла не было, поэтому она могла согреться лишь теплом его тела.
Но трудно было найти оправдание тому, что она опустила голову ему на грудь и глубоко вдохнула его пряный мужской аромат. И все же она это сделала.
– Ты же не влюбишься в меня, ирландка? – вкрадчиво промурлыкал Адам.
– Едва ли, – пробормотала она в ответ.
– Это хорошо. Не хочется думать, что ты в меня влюбишься.
Она уже влюбилась. Господи, влюбилась!
ГЛАВА 12
Адам осторожно подвинулся, стараясь уменьшить давление на плечо и при этом не потревожить Габриель.
Она спала в его объятиях. Спала уже несколько часов. Во сне ее лицо выглядело таким милым, нежным, невинным и невероятно красивым. Он провел пальцем по ее щеке, изучая неуловимые, мягкие изгибы и размышляя о том, чем определяется красота. За тысячи лет он так и не нашел ответа. Но что бы это ни было, Габби обладала этим сполна. Она была теплая, земная и живая в отличие от холодных, безупречных женщин его расы. Она казалась огненно-рыжей осенью и весенним громом, тогда как женщины расы Туата-Де напоминали серебристую зиму, которая продолжалась бесконечно. Габби была той девушкой, которую мог бы взять в жены Туата-Де; с нею можно смеяться, и спорить, и любить ее до конца жизни.
47 
