ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  112  

– О-о-о! Это самое жалкое обоснование, которое я когда-либо слышала! Это что – логика Существа? Девять десятых самоуверенности и одна десятая грубой силы? Поставь меня. Что случилось? У тебя опять проблемы? Нужна помощь какой-нибудь Видящей? Что ж, не повезло тебе. Убирайся вон.

Он продолжал гладить ее зад, шагая по дому широким шагом и направляясь к ступенькам.

– Я никогда не уберусь, ka-lyrra, – довольно промурлыкал Адам, наслаждаясь прикосновением к ее гибкому, нежному телу, которое упиралось в него. Похоже, прошла целая вечность с тех пор, как он в последний раз держал ее в своих объятиях.

– Ну да. Конечно. Давай, брось на ветер еще пару пустых обещаний. На этот раз номер не пройдет. Я больше не играю в твои глупые игры, что бы ты там ни замышлял. Думаешь, ты можешь меня бросать, а потом появляться, когда тебе заблагорассудится? Здесь тебе не проходной двор. Эй, ты! Поставь меня на пол, слышишь?! Что ты там задумал?! Куда ты меня несешь? – кричала она.

Он почти прикоснулся своим лицом к ее лицу и легонько ущипнул ее бедро.

– В постель, Габриель.

– Я думаю, ты очень сильно ошибаешься, – прошипела она и пустилась в рассуждения о том, что он больше никогда не окажется с ней в постели. Что если она и была когда-то легковерной, то теперь уже нет. Что он вылечил ее от всех иллюзий. Извиваясь у него на плече изо всех сил, она сердито заявила ему, что не хочет больше иметь дело с таким бессердечным мерзавцем, что она его ненавидит и что единственное, чего она от него хочет, – это чтобы он стал смертным и вечно горел в аду.

Когда Адам повалил ее на кровать, у Габби из груди вырвался слабый крик, и Адам спросил:

– Ты ненавидишь меня, Габриель? Очень жаль. Потому что я не шутил, когда говорил, что не уйду. Я никогда не уйду. Я люблю тебя.

Его ka-lyrra замерла, раскрыв рот и отчаянно пытаясь сделать вдох. Ее горло судорожно сжалось. Наконец, сделав один глубокий вдох, она разразилась стремительным, неистовым ураганом слез, бешено колотя кулаками.

И, сползая на пол, он вдруг подумал, что, наверное, никогда не понимал женщин. Габби лежала на полу в объятиях Адама, чувствуя головокружение. Он дал ей потузить себя кулаками, пока она не лишилась сил. Позволил ей беситься, вопить и визжать, пережидая в терпеливом молчании, пока – наплакавшись до всхлипов – она не начала икать. Тогда он приблизил ее к себе, прислонил спиной к своей крепкой груди, обнял руками и держал так, пока она не успокоилась, шепча ей на ухо тихие утешения.

– Т-с-с-с, маленькая. Успокойся, любовь моя. Все хорошо. Все будет хорошо.

Любовь? Адам сказал слово на букву «Л»? В какую еще невообразимую сказку она попала?

– Я не сплю? Это не сон? – прошептала Габби.

– Если бы это и был сон, – шепотом ответил он, – я бы хотел, чтобы он никогда не кончался. Ну, не та часть, где ты плачешь, – поправился он, – а та, в которой я тебя обнимаю. —

Он нежно повернул ее к себе лицом. Она уткнулась ему в грудь, шмыгая носом и пытаясь понять, что происходит. И боясь поверить в то, что она не спит. Боясь, что как только она в это поверит, то сразу же проснется. И увидит, что она лежит в постели одна в большом тихом доме.

– Посмотри на меня, ka-lyrra, – прошептал Адам.

Тихонько всхлипнув, Габби запрокинула голову и встретилась с его темным взглядом. И нахмурилась, стараясь справиться с удивлением. Она была так ошарашена, обнаружив его у себя дома, что не разглядела как следует. Что-то в нем было не то. Но что? Глаза?

– Я люблю тебя, Габриель О'Каллаген.

Эти слова поразили ее; она молча смотрела на него.

Адам поцеловал ее, его губы плотно прижались к ее губам, язык скользнул внутрь. И она отдалась этому поцелую. Сон это или нет, для нее больше не имело значения. Она была в его объятиях, и он говорил, что любит ее, и если она спала, то надеялась, что сможет видеть этот сон вечно.

Она смутно поняла, что даже поцелуй его стал каким-то другим. Ее тело вспыхнуло неистовой, жгучей жизнью в его руках. В Адаме чувствовалась какая-то спешка, которой никогда не было раньше. Куда-то исчезла его неторопливая манера бессмертного Существа – напротив, ощущалось какое-то безрассудство, жадность и страсть смертного.

И это так ее потрясло, что она ответила ему безумным, пылким поцелуем, повалив его на пол, забравшись на него сверху и зарывшись руками в его волосы. Целуя и целуя его после долгих недель страданий, ожидания и тоски. Габби не помнила, как они остались без одежды, знала только, что позже они лежали обнаженные на полу ее спальни и она была под ним, когда он начал входить в нее.

  112