очень нудно 
7 
– Значит, Йель сам себя лишил наследства. Что же случилось потом? – спросил он.
Мисс Нортрап пожала плечами.
– Ничего. Почти сразу после этих событий он исчез. С тех пор его отец потерял покой и пребывал в постоянной тревоге за сына. Мой отец регулярно навещал герцога и пытался облегчить его душевные страдания. Йель связался с плохой компанией, и его родственники боялись, что в один прекрасный день дружки убьют его, а бездыханное тело выбросят в Темзу.
Йель даже и не подозревал, что отец так беспокоился о нем. Ему казалось, что герцог был несказанно рад, избавившись от него.
Между тем мисс Нортрап продолжила свой рассказ.
– Старый герцог признался моему отцу: весть о том, что Йель утонул в море во время сильного шторма, принесла ему огромное облегчение, – сказала она. – Беда случилась почти через два года после того, как Йеля лишили наследства, однако семья узнала об этом только через четыре года после его смерти. Скорее всего, Йель служил матросом на каком-то торговом судне. Я думаю, что герцог утешался мыслью о том, что его сын нашел себе пристойное занятие и умер как порядочный человек.
Йель понял, о каком шторме она говорила. Этот шторм налетел на их корабль возле мыса Доброй Надежды. Корабль разнесло в щепки, и добрая половина экипажа утонула, однако Йель был среди тех, кому посчастливилось выжить. Нахмурившись, он посмотрел на мисс Нортрап.
– Неужели этот парень был таким мерзавцем?
– История его жизни может служить уроком для всех грешников, – уверенно заявила она. – Мой отец не раз обращал внимание на то, что история юного Кардерока напоминает историю библейского блудного сына с той лишь разницей, что здесь не было счастливого конца и сын так и не воссоединился со своей семьей. Отец часто упоминал о нем в своих проповедях, конечно же, не называя его настоящего имени. Однако все жители Спраула понимали, кого он имеет в виду, – сказала она и бросила печальный взгляд на надгробие Йеля. – Его жизнь была просто ужасной, и потратил он ее впустую. Говорят, что он был красивым юношей, но пал жертвой своей красоты и безрассудства.
Йель не мог понять, как он относится к тому, что история его жизни фигурировала в проповедях на тему морали и нравственности.
И все-таки он не признался в том, что остался в живых.
– Неужели никто не оплакивал его смерть?
– Смерть юного Кардерока? – переспросила она. – Старый герцог горько оплакивал его смерть, но он был так тяжело болен, что не смог присутствовать на похоронах. К несчастью, у старшего сына были какие-то неотложные дела в Лондоне, и это помешало ему приехать, а дочь в это время, кажется, носила своего четвертого ребенка. Мой отец был распорядителем похоронной церемонии. Он совершал богослужение в пустой церкви, где не было никого, кроме меня. Так как на похоронах не присутствовали ни герцог, ни члены его семьи, то и жители нашей деревни тоже решили не приходить на церемонию, – сказала она и тяжело вздохнула. – Обычно на похоронах принято говорить об усопшем только хорошее, однако нам пришлось изрядно постараться, чтобы найти хорошие слова для этого человека. Среди тех, кто знал его при жизни, почти не было порядочных и уважаемых людей, – покачала она головой. – А теперь, когда я ответила на все ваши вопросы, не будете ли вы так любезны покинуть этот склеп?
Йель молча кивнул в ответ. Он был так потрясен ее рассказом, что не мог произнести ни слова. Она сказала, что никто не пришел на его похороны. Да это намного хуже, чем просто считаться мертвым!
Тяжелой походкой он шел за дочерью викария, хранительницей останков его предков. Она молча смотрела на него, не имея понятия о том, какая буря бушует в его душе, которая просто разрывалась на части от безумной ярости и жгучей боли. Каким же мерзавцем он был!
Все эти годы отец ждал его возвращения. Он был единственным человеком, который любил его.
Почему Йель так долго не возвращался домой? Чего он ждал? В последние пять лет он мог вернуться в любой момент. Деньги у него уже водились, но он считал, что заработал еще недостаточно. Он хотел иметь собственный флот, свою торговую компанию, склады с товарами и дом, такой же огромный, как Брейхолл. Теперь у него все это уже есть, но только там, на Цейлоне.
Однако уже слишком поздно. Его богатство теперь не имеет никакого значения.
Выйдя из склепа, он остановился на пороге. Морозный ночной воздух охладил его разгоряченное лицо.
Он отдал дочери викария ключи, и девушка замкнула склеп. Она не спешила уходить и ждала, пока уйдет он.
7 
