Последние отзывы

  7  

Ишвен продолжал бежать. Теперь путь был свободен. Совсем рядом просвистела стрела и вонзилась в ставню, в нескольких шагах от него. Послышались ругательства. Игравший в ручье ребенок при виде его упал на спину. Какая-то женщина перевернула амфору. Тириус отпрыгнул в сторону и помчался еще быстрее.

Вскоре он выбежал на другую площадь. С того места, где он очутился, открывался роскошный вид. Бриллиантовые воды озера Меланхолии переливались под солнцем, а вдалеке до самого горизонта тянулся лабиринт каньонов — симфония охры и зелени.

* * *

Тириус бегом пересек площадь и исчез в лабиринте переулков, который уходил влево, к верхней части города — туда, где начинались богатые кварталы. Он бросился в тупик, перемахнул через невысокий каменный парапет и оказался на террасе богатого купеческого дома. Он так запыхался, что упал на землю. Совсем рядом с домом послышался звук шагов его преследователей, потом все стихло. Ишвен вздохнул с облегчением. Прямо перед ним тихо журчала вода в небольшом изящном фонтане, украшенном фигурами весталок.

— Кто вы?

Из полумрака вышел человек в длинной кремовой тоге. По его аккуратно приглаженным полуседым волосам было видно, что он уже не молод. В руке у него была кочерга.

— Вас кто-то преследует, — сказал он, глядя на варвара.

— Я… я сейчас уйду, — ответил Тириус.

— Вы бежали из тюрьмы? Нет, — продолжал тот, качая головой, — значит… Наверное, за вашу голову назначена награда.

Тириус Бархан вскочил на ноги. Он был на голову выше хозяина дома.

— Я не причиню вам вреда, — сказал он. — Меня обвиняют в преступлении, которого я не совершал. Я не прошу вас поверить мне. Только дайте мне спокойно уйти.

— Будем рассуждать здраво, — улыбнулся человек в тоге, осторожно прислоняя кочергу к бортику фонтана. — Вы успеете отправить меня на тот свет раньше, чем я успею закричать. А умирать мне совсем не хочется. В чем вас обвиняют?

В голосе этого человека было что-то странным образом успокаивающее. Тириус решил довериться ему — в конце концов, терять ему было нечего.

— В прелюбодеянии.

— Ах вот как.

— С женой Императора. Но я невиновен.

Губы человека тронула чуть заметная улыбка.

— Значит, это вы.

— Что?

— Я слышал об этом. Вы — козел отпущения.

— Я…

— Идите за мной.

Человек знаком велел Тириусу следовать за ним. Сначала ишвен заколебался, затем повиновался. Хозяин дома явно что-то знал.

— Идите же, — повторил он.

Тириус пошел за хозяином. Терраса шла вокруг всего дома, и вскоре взору Тириуса открылся другой вид. Теперь он смотрел на юг и видел почти весь город — кишащую людьми громаду, мираж, выросший из ничего по воле человека. Налево — величественная арка Золотого Моста, маленькие бойницы, грохот разбивающейся об него воды. Дальше — другие мосты, приютившиеся на склонах холмов виллы с охровыми и светло-серыми крышами. Направо — клочки тумана, плывущие над пастбищами, и могучие горы с покрытыми снегом вершинами — Вечные горы, преграда, которую еще никому не удавалось преодолеть.

— Красивый вид, правда?

Тириус молча кивнул. Вдалеке к небесам тянулись золоченые шпили императорского дворца, внушительная глыба донжона, своды и колокольни, а еще дальше виднелись массивные ворота города и окружающая его двойная стена с зубцами и высокими сторожевыми башнями.

Человек указал на большое полукруглое здание.

— Сенат, — сказал он просто. — Я там работаю.

Крепко держась за парапет, Тириус посмотрел на хозяина со смесью недоверия и восхищения.

— Вы сенатор?

Тот покачал головой.

— Нет, я всего лишь скриб, — ответил он.

— Всего лишь скриб, — повторил ишвен, который знал, какими привилегиями пользуются представители этой профессии в столице.

— Меня зовут Андроний, — объявил человек в тоге, улыбаясь солнцу. — Я слышал о вас. Собственно, мне известно, что вы невиновны. Не знаю, как вам удалось убежать, но считайте, что вам очень повезло. Я состою в партии противников императорского режима — то есть нынешнего режима. Противников Императора и всей его клики.

Тириус Бархан судорожно сглотнул. Что он мог ответить — он, верой и правдой десять лет служивший Полонию? Конечно же, он не мог не знать, какой чудовищной репутацией пользовались члены императорской фамилии — жестокие и порочные прожигатели жизни, которые много веков правили этим городом, и никто кроме одиноких сестер монастыря Скорбящей Матери не осмеливался оспорить их право на власть. Был ли Полоний лучше других? Ишвену хотелось так думать. Особенно теперь.

  7