Последние отзывы

  23  

— Тириус.

Хедар положил руку ему на плечо. Он повернулся к нему и к городу, который черным покрывалом окутывала ночь.

— Красиво, правда?

— По-моему, ты так не думаешь.

— Не знаю, — признался ишвен, качая головой. — Да, конечно, но… Все так странно. Когда я лежал в пустыне, еще до того, как вы меня нашли, я видел сон. Я вернулся в страну моего детства. И она была прекрасна.

— Понимаю.

— Но там было и другое. Какая-то угроза.

Хедар ничего не ответил. Мужчины смотрели на Эзарет, город, кишащий людьми, чудовище, как мираж выросшее из южных легенд.

— Это не моя страна, — прошептал Тириус.

— Что ты сказал?

— Я хочу уйти, Хедар. Я хотел этого с самого начала. Ты и твои люди спасли меня. Я буду вечно вам благодарен. Но мое место не здесь, не в этом городе.

— Тебе решать, — ответил торговец, запуская пальцы в свою густую бороду. — Не знаю, вышел ли бы из тебя хороший торговец. В этом мы, акшаны, сильнее всех. У нас это в крови. Наверное, тебе и вправду лучше носиться по равнинам; и пусть с тобой никогда не случится ничего хуже этого.

— Да будет так, — улыбнулся ишвен.

Акшан развернулся и подошел к своим соплеменникам. Он несколько минут говорил с ними, после чего вернулся к Тириусу, осторожно неся в руках что-то длинное, завернутое в материю. Ишвен наклонился и снял ткань: это был его меч.

— Твое главное сокровище, — фыркнул глава каравана. — Будь осторожен.

— У нас ты всегда будешь желанным гостем, — добавил Салим, подходя к ним.

Он заключил ишвена в объятия и крепко сжал его.

— Да поможет твоя мудрость тебе простить меня.

— Считай, что все забыто, — ответил ишвен.

— У тебя благородная душа. Желаю тебе найти то, что ты ищешь.

Он достал из-под своей туники старый мятый пергамент и протянул его ему. Тириус взял его и осторожно развернул. Его лицо прояснилось. Горы, ущелья, луга, пустыня. И там и тут — маленькие башенки: города, затерянные в сердце Архана.

— Это карта, — объяснил акшан. — Я только что ее купил. Самая верная из всех карт.

— Я верну тебе ее, когда мы встретимся в следующий раз, — улыбнулся Тириус. — Когда выучу ее наизусть.

— Да исполнит Анархан твое желание, — ответил Салим.

Трое мужчин вернулись к каравану. В нем как раз тем временем раздобыли пропуск. Через несколько мгновений для Хедара и его соплеменников раскроются врата Эзарета. Ишвен коротко попрощался с остальными. Жена Хедара подарила ему на счастье амулет — оправленный в бронзу кусок нефрита. Джадир Хасем хлопнул его по плечу и сжал ему руку. Молодой акшан, который дал ему напиться, когда он очнулся, тоже был там. Никто не хотел отпускать его.

— Мы останемся в Эзарете, пока не спадет жара. Ты всегда сможешь найти нас здесь. До скорой встречи!

На прощание маша им рукой, ишвен стал удаляться. Женщины кричали ему вслед «счастливого пути», а мужчины подбрасывали в воздух тюрбаны, которые опускались на землю как падающие звезды, как метеориты, как предзнаменования.

Тириус Бархан прикрепил меч к поясу и ускорил шаг. Потом он бросился бежать. Он был опьянен свободой, молодостью, предвкушением новой жизни. Ночь навевала сладкие грезы. Воздух был прохладен, небо усыпано звездами. На ишвене были туника и акшанские штаны. Годы, проведенные в Дат-Лахане, вдруг показались ему бесконечно далекими. Мираж, поглощенный туманом времени. Когда он обернулся, его друзей уже не было видно. Все было хорошо.

* * *

Раджак Хассн умирал.

В первую ночь, в полусне, он попытался освободиться, разорвать путы, но ишвен привязал его крепче, чем он думал, и наемный убийца только ободрал себе запястья. Он проснулся утром, дрожа от холода и усталости, с глазами, полными слез.

Тошнота. Боль в животе.

Раджака Хассна вырвало прямо на себя.

Новые попытки. Судороги: он стал извиваться как червь и в конце концов сумел высвободиться. Два часа он просидел согнувшись, спрятав лицо в нежной траве. Потом он поднялся. Жажда. От иддрама пить хотелось в десять раз больше. Его горло жестоко пылало, и он уже потерял много воды.

Встав посреди необъятной равнины, Хассн огляделся. Потом он вновь упал. Кошмары, липкие сны душили его как удавы. Он не понимал, где он. Предметы вокруг него окрашивались в странные цвета. У него больше не было оружия. У него больше не было коня. У него не было пищи и сил двигаться вперед.

На закате он все же встал.

И двинулся в путь. Шаг за шагом. Пошатываясь, воздев руки к темному небу, в призрачном молчании бесконечной равнины. Перед ним то и дело, как далекий мираж, вставало лицо ишвена, и даже закрывая глаза, он не мог прогнать этот образ. Он видел, как тот скачет куда-то к югу, связанный с ним той таинственной нитью, что иногда скрепляет людей.

  23