Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
41 
Но Дебра вряд ли стала бы так рисковать – ведь ей уже однажды предъявили обвинение в покушении на убийство, хотя благодаря семейным связям Джейсона дело вряд ли дойдет до суда. И все равно порча имущества жертвы не прибавит ей шансов.
С другой стороны, Дебра чокнутая. Так что она способна на все.
Я выложила все это Уайатту, но ухватиться за блестящее объяснение он не спешил. Только пожал плечами и заявил:
– Наверное, какой-нибудь подросток. Тут уж ничего не поделаешь, ведь здесь нет камер наблюдения.
Разговор о камерах он завел еще в то время, когда установил фонари, но поскольку в то время я заявила, что не вижу смысла в таких затратах, голос Уайатта звучал наставительно.
– Ну давай, давай, – подстрекнула я, – скажи еще «я же тебе говорил».
– Я же тебе говорил, – с мрачным удовлетворением повторил он.
Невероятно! Я уставилась на него.
– Как ты мог! Это же грубость!
– Ты сама просила.
– А ты должен был промолчать! Тебе полагалось проявить великодушие и сказать что-нибудь вроде «ничего, переживем»! На твоем месте никому не пришло бы в голову напоминать мне про камеры!
Еще два пункта в список преступлений: грубость и черствость. Нет, черствость придется зачеркнуть: ведь он все выходные хлопотал вокруг меня. Напишу лучше «злорадствует из-за моей машины».
Выпрямившись, Уайатт отряхнул ладони.
– Думаю, теперь ты наконец согласишься установить камеры.
– Теперь-то какой от них толк?
– Если случится еще что-нибудь, мы сразу найдем виновника. А при твоей репутации очередной инцидент – вопрос времени.
Порадовал, нечего сказать. Я смотрела на мой чудесный черный кабриолет: не прошло и двух месяцев с тех пор, как я его купила, и вот он уже поцарапан.
– Ладно, – хмуро процедила я, – установим камеры.
– Камерами я займусь сам. Я знаю самые лучшие.
Спасибо, не добавил «вот если бы ты сразу послушалась меня…» – за такое я бы выцарапала ему глаза.
А Уайатт продолжал:
– Вот если бы ты сразу послушалась меня…
И я завизжала, чтобы не лопнуть от злости. Теперь я могу с полным правом вписать в список «задолбал наставлениями».
От неожиданности Уайатт вздрогнул и попятился.
– Что с тобой?
– Все! Со мной все! – выкрикнула я. – Чокнутые мерзавцы, психопатки! Здесь даже пнуть нечего – ногу сломаешь! Да еще это чертово сотрясение, из-за которого толком ничего не пнешь! А мне надо! Сейчас же! Или пнуть, или что-нибудь швырнуть! На худой конец куклу вуду! Чтобы втыкать булавки, поджаривать на огне, отрывать руки и ноги…
Уайатт заинтересованно наблюдал мою истерику.
– Так ты увлекаешься вуду?
К вашему сведению, скандалить и смеяться одновременно невозможно. Смеяться мне не хотелось, потому что машину было жалко до слез, но иногда хохот вылетает сам собой.
Ладно, я ему еще отплачу! И я заявила:
– Придется мне забрать у тебя «аваланш», пока моя машина в ремонте.
Уайатт замер – видно, вспомнил про мою репутацию и свойство притягивать неприятности.
– Черт… – выговорил он и обреченно вздохнул.
Глава 12
Список преступлений Уайатта я пополнила сразу же, как только мы вернулись домой, но с таким же успехом могла бы написать его симпатическими чернилами – внимания он не вызвал. Уайатт даже не взглянул на список, хотя я умышленно положила его на стойку, отделяющую гостиную от кухни, как раз когда Уайатт сидел за ней, читал утреннюю газету и спрашивал, нужна ли газета мне. А это, между прочим, моя газета. Зачем платить за газету, которую не читаешь? И вообще, почему он занялся чтением, а не моим списком? Прогнило что-то в нашем королевстве.
Но за день я измучилась, а проклятая головная боль меня доконала.
– Завтра прочитаю, – отмахнулась я. – Сейчас приму еще ибупрофен, потом душ и спать.
Меня одолевала раздражительность, но я понимала, что Уайатт виноват в ней лишь отчасти, поэтому старалась не срываться на нем.
– Я скоро тоже ложусь, – пообещал он.
В душе я мылась, мрачно размышляя о своей машине. Придумали бы электрическую автомобильную сигнализацию, чтобы поджаривала задницу каждому панку, который посмеет дотронуться до машины ключом! Я с удовольствием представила себе выпученные глаза, эйнштейновскую шевелюру и даже обмоченные штаны, а также стоящих вокруг смеющихся зевак. Поделом малолетнему ублюдку, будет знать!
Если вы еще не заметили, сообщаю: подставлять вторую щеку я не привыкла.
41 
