очень нудно 
9 
Он нуждался в этих нескольких днях отдыха и заботы, которые предлагала ему док, но не смел воспользоваться ими. Во всяком случае, ие здесь. Если бы ему удалось забраться повыше в горы...
– Кладите вашу припарку, – приказал он.
Энни молча принялась за работу: сорвала свежие стебельки травы из горшка, в котором заботливо ее выращивала, растерла их, приложила к ране и, прикрыв влажными тампонами, туго привязала компресс к телу. В конце этой процедуры больной сел и помог ей придерживать тампоны, пока она прибинтовала их полоской ткани.
Он взял рубашку и натянул ее через голову. Энни в отчаянии схватила его за руку.
– Не уходите, – умоляюще произнесла она. – Я не знаю, почему вам это кажется необходимым, но, поверьте мне, это очень опасно.
Рейф вынул пропитанные кровью полотенца, которые Энни подоткнула под него, и сполз со стола, не обращая внимания на ее ладонь, лежащую на его руке. Энни убрала руку, чувство беспомощности и гнев охватили ее. Как он мог так рисковать жизнью после того, как она столько усилий приложила, чтобы помочь ему? Зачем он вообще пришел к ней за помощью, если не собирается делать то, что она советует?
Рейф заправил рубашку в брюки и хладнокровно застегнул их на пуговицы, затем затянул ремень и такими же неторопливыми движениями пристегнул кобуру.
Видя, что он натягивает куртку, Энни торопливо заговорила:
– Если я дам вам листья подорожника, вы, по крайней мере, постараетесь прикладывать их к ране? Повязка должна быть все время свежей...
– Возьмите все, что нужно, – сказал он.
– Она в замешательстве заморгала глазами.
– Что?
– Берите пальто. Вы едете со мной.
– Я не могу. У меня здесь пациенты, которым я тоже нужна, и...
Маккей вынул револьвер и направил на нее. Энни осеклась, пораженная, и в тишине ясно услышала щелчок взведенного курка.
– Я сказал: берите пальто, – спокойно повторил он.
Его светлые глаза смотрели со странным выражением, хриплый голос неумолимо отдавал приказы, а тяжелый револьвер в его руке не опускался ни на мгновение. Онемев от изумления, Энни надела пальто, собрала кое-какой еды и упаковала медицинские инструменты и различные травы в свою черную кожаную сумку. Незнакомец леденящим взором следил за каждым ее движением.
– Достаточно. – Взяв у девушки мешок с едой, он кивком указал в сторону задней двери. – Выходите туда. Возьмите с собой лампу.
Она догадалась, что этот человек, пока ждал ее, уже успел обследовать дом. Гнев охватил Энни. Ее личное жилище не представляло ничего особенного – всего лишь одна небольшая комнатка, но это была ее комната, и столь внезапное вторжение ей очень не понравилось. Однако глупо было обижаться на его бесцеремонность, когда в спину упирается дуло револьвера. Энни вышла из задней двери, а мужчина следовал за ней по пятам.
– Седлайте вашего коня.
– Я его еще не кормила. – Она понимала, что это возражение неуместно, но ей почему-то казалось несправедли вым, чтобы конь нес ее на себе, не получив корма.
– Я не люблю повторять приказы, – предупредил Маккей, понижая голос до шепота, что делало его слова еще более угрожающими.
Энни повесила лампу на гвоздь. Крупная гнедая кобыла, все еще под седлом, терпеливо стояла рядом с ее конем.
– Побыстрее.
Она оседлала коня привычными быстрыми движениями, а потом мужчина жестом отозвал ее назад.
– Станьте вон там, подальше.
Прикусив губу, Энни подчинилась приказу: она было уже собралась спрятаться за спину коня и выскользнуть из конюшни, пока ее непрошеный гость будет садиться на свою лошадь, но он предусмотрел такую возможность. Заставив ее стать на открытое место, он лишил ее прикрытия.
Держа девушку под прицелом, Маккей вывел гнедую из стойла и взобрался в седло. Если бы Энни не наблюдала за ним так пристально, она не заметила бы некоторой неловкости движений, причиной которой была боль. Он прикрепил мешок с едой к своему седлу.
– Теперь садитесь на своего коня, детка, и не пытайтесь выкинуть какой-нибудь номер. Просто делайте то, что я вам говорю, и с вами все будет в порядке.
Энни оглянулась, ей все еще не верилось, что он действительно может вот так запросто похитить ее. Это был самый обычный день до той минуты, когда он направил на нее дуло револьвера. Если она позволит этому человеку вывезти себя из города, увидят ли ее когда-нибудь живой? Даже если ей удастся сбежать, вряд ли она сумеет в одиночку выжить в глуши. Она слишком многого навидалась здесь, чтобы наивно верить в то, что возвращение в Серебряную Гору будет не более чем простой прогулкой верхом.
9 
