Последние отзывы

  130  

Старик опытен и умен. Вместе с Виктором Волераном он был щедро вознагражден испанцами за то, что использовал свое влияние, успокоив сомневавшихся и недовольных в городе, когда они сорок лет назад отняли его у французов. Сейчас Дирон достаточно богат и влиятелен, чтобы не делать того, чего не хочет.

Виктор и Дирон были хорошими друзьями. К сожалению, теплое отношение Дирона к Виктору не распространялось на Макса. Во-первых, из-за противоречивости политических взглядов. Во-вторых – смерть Корин. Дирон ненавидел скандалы.

– Жак, – задумчиво произнес Макс, – твоя сестра каким-либо образом проявляла чувства к Александру?

– Генриетта не умеет ничего скрывать, – ответил Жак. – Передай своему брату, пусть найдет другую девушку, с которой меньше хлопот.

– Означает ли это, что она не одобряет его ухаживаний?

– Да она безумно влюблена в него. Это случай взаимной любви…

– Что еще больше усложняет дело, – закончил за него Макс. – Как отец относится к этому?

– Разумеется, не одобряет.

– Это была бы неплохая пара, Жак.

Тот пожал плечами:

– Друг мой, я знаю, что собой представляет Александр. Ты не убедишь меня, что он всегда будет верен Генриетте. Эта так называемая любовь продлится самое большее год, затем он заведет любовницу, и Генриетта будет страдать. Лучше, если она выйдет замуж без всяких иллюзий. В этом случае хоть страданий избежит в будущем.

– С другой стороны, возможно, год иллюзий лучше, чем полное отсутствие любви всю жизнь.

Жак рассмеялся:

– Таковы понятия американцев. Любовь до свадьбы – это только мода, Макс, временное явление. Предупреждаю: не пытайся убедить старого закостенелого креола в обратном, или тебе несдобровать.

Макс медленно поклонился ему:

– Благодарю за предупреждение. Пойду повидаю его.

– Проводить тебя?

– Я знаю дорогу.

* * *

Дом Клеманов отличался простотой и элегантностью. Красные сосновые полы были натерты до блеска, комнаты отделаны мореным дубом и украшены превосходными персидскими коврами. Поднимаясь вверх по лестнице, Макс легко скользил пальцами по перилам, вспоминая, как они с Жаком мальчишками скатывались по ним вниз.

Жак – один из немногих креольцев, которых Макс знал с отрочества и с кем продолжал дружить. Он надежен, разумен, не слишком циничен и не склонен к идеализированию. Макс восхищался им до сих пор.

Он остановился на середине лестницы, почувствовав на себе чей-то взгляд. Оглянувшись, он увидел, что одна из дверей слегка приоткрыта. Сквозь щель на него смотрела Генриетта глазами, полными мольбы. Она молчала, вероятно, какая-нибудь бдительная тетушка находится рядом, отчего девушка не осмеливается заговорить с ним. Он слегка поклонился ей. Пренебрегая осторожностью, Генриетта открыла дверь пошире. И тут же из глубины комнаты послышались увещевания в адрес своенравной девушки. Дверь тотчас закрылась.

Макс печально усмехнулся, сообразив, что является последней надеждой влюбленных. Он направился в столовую, пока еще не зная, что скажет Клеману.

Дирон Клеман, седовласый старик, вызывающе посмотрел на него, когда тот вошел в комнату. Когда он заговорил, нижняя челюсть его отвисла. Серовато-стальные глаза сверлили Макса. Старик жестом указал ему на стул.

– Садись, мальчик.

С тех пор как умер отец Макса, его никто так не называл. Начало разговора ему понравилось, хотя Макс понимал, что убедить Дирона в чем-нибудь будет очень трудно, даже невозможно.

– Давненько мы не беседовали, – заметил старик.

– Со дня моей свадьбы, – почтительно напомнил Макс.

– Нет. Тогда мы обменялись всего несколькими словами… на этом нелепом приеме. Ты все время глаз не сводил со своей великолепной маленькой женушки.

Макс едва удержался от улыбки, вспомнив не очень удавшийся вечер, на котором не мог оторвать взгляда от Лизетты, страстно желая ее, как изголодавшийся вожделеет пищу, зная, что скоро получит ее.

– Сожалею об этом, сэр, – вежливо сказал Макс.

– В самом деле? – хмыкнул Дирон. – Полагаю, ты должен сожалеть сейчас, когда стремишься добиться моего расположения. А что скажешь о своей женитьбе? Ты не испытываешь сожалений по этому поводу?

– Нет, – без колебаний ответил Макс.

– А теперь ты пришел поговорить о своем брате, да?

  130