очень нудно 
5 
Тем вечером, пять суток назад, Фейт сидела в кресле рядом с мужем и смотрела повтор передачи «Топ Шеф». Когда в телевизоре Падма оценивала лучшую закуску, Вирджил резко втянул воздух. Взглянув на него, Фейт спросила:
— Ты в порядке?
— Я не очень хорошо себя чувствую, — он отложил очки и книгу в сторону и поднял руку к груди. — Думаю, мне стоит пойти в постель.
Фейт положила пульт, но прежде чем она смогла встать, чтобы помочь мужу, тот, задыхаясь, повалился вперед. Его старческие руки упали на колени.
Остаток ночи прошел как в тумане. Фейт помнила, что выкрикивала имя мужа и баюкала его голову на коленях, разговаривая с оператором службы спасения. Она не могла вспомнить, как Вирджил очутился на полу, только смотрела на его лицо, пока душа отлетала от его тела. Она помнила, что плакала и просила его не умирать. Умоляла его держаться, но он не сумел.
Все произошло слишком быстро. К тому времени как прибыли парамедики, Вирджил умер. А его семья вместо того чтобы быть благодарной, что он умер не в одиночестве, возненавидела Фейт еще сильнее за то, что она оказалась там в тот момент.
Фейт прошла в спальню и взяла чемодан от Луи Виттона, в который упаковала несколько смен одежды и украшения, которые Вирджил подарил ей за пять лет брака.
— Мне надо осмотреть это, — сказал адвокат Лэндона, заходя в комнату.
У самой миссис Даффи тоже имелись адвокаты.
— Вам нужен ордер, — сказала она, протискиваясь мимо него, и тот не попытался ее остановить.
Фейт когда-то находилась рядом со слишком многими по-настоящему страшными мужчинами, чтобы испугаться одного из прихвостней Лэндона. Выходя из гостиной, она взяла черное пальто от Валентино, положила книгу Вирджила в сумочку от Гермес и направилась в переднюю часть дома. Фейт могла бы выйти через заднюю дверь по лестнице для прислуги и спастись от встречи с семьей Вирджила, но не собиралась делать этого. Не собиралась сбегать по-тихому, как будто сделала что-то плохое. На верхней ступеньке она надела пальто и улыбнулась, вспомнив свой вечный спор с Вирджилом. Он всегда хотел, чтобы жена носила норку или серебристую лисицу, но Фейт никогда не чувствовала себя уютно в мехах. Даже после того, как Даффи заметил, что она лицемерка, потому что носит кожу. И это было правдой. Кожу Фейт любила. Хотя в настоящее время она проявляла вкус и умеренность. Кое-что, чего ее мать для себя еще не открыла.
Спускаясь по длинной извилистой лестнице, миссис Даффи умудрялась сохранять улыбку на губах. Попрощалась с несколькими друзьями Вирджила, которые были добры к ней, и вышла через парадный вход.
Будущее раскинулось перед ней. Ей было тридцать лет, и она могла делать все, что захочет. Могла пойти в колледж или отдохнуть годик, полежать где-нибудь на теплом песке.
Она оглянулась на трехэтажный кирпичный особняк, где жила с Вирджилом все пять лет их брака. У них была хорошая жизнь. Муж заботился о ней, и первый раз в своей жизни ей не приходилось заботиться о себе самой. Она могла расслабиться. Дышать и безмятежно жить, и не беспокоиться о выживании.
— Прощай, — прошептала Фейт и направила свои красные кожаные туфли на шпильках в будущее. Каблуки туфель стучали по ступеням и по дорожке, ведущей к гаражу, пока миссис Даффи шла к «Бентли Континенталь GT». Вирджил подарил ей машину в прошлом сентябре на тридцатый день рождения. Бросив чемодан в багажник, Фейт забралась внутрь и выехала из поместья. Если она поторопится, то как раз успеет на паром в Сиэтл в шесть тридцать.
Выезжая за ворота, она снова задумалась о том, что будет делать со своей жизнью. Никто не нуждался в Фейт, кроме нескольких благотворительных организаций, которым она помогала. Поскольку Вирджил на самом деле заботился о ней, она точно также заботилась о нем.
Фейт достала солнечные очки из сумочки и надела их.
И какого черта она будет делать с его хоккейной командой и всеми этими грубыми, жестокими игроками? Она встречала некоторых из них на ежегодной рождественской вечеринке, которую всегда посещала вместе с Вирджилом. Особенно ей запомнились встречи с огромным русским Владом, молодым шведом Даниэлем и Сэмом — парнем с вечно побитым лицом, но она не знала их. Для нее они были лишь кем-то из «двадцати-с-чем-то-странных» мужчин, которые, насколько она могла сказать, очень любили драться и плеваться. Самым лучшим было бы продать команду. На самом деле. Фейт знала, что они думают о ней. Она не была дурой. Они думали — она безмозглая красотка. «Трофейная» жена. Игрушка Вирджила. Они, вероятно, передавали по кругу «Плэйбой» с ее фотографиями. Не то чтобы ее это заботило. Она не стыдилась фотографий. Ей было двадцать четыре года, и она нуждалась в деньгах. Съемки оказались намного лучше стриптиза, помогли ей познакомиться с новыми людьми и предоставили новые возможности. Одной из которых стал Вирджил.
5 
