Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
75 
– Я не подумал об этом. Разумеется, мы могли бы... Я забыл, что вы очень много знаете о нас. – Он с достоинством поклонился. – Милорд, мы никогда не причиним зла леди Лизе и будем защищать ее, как любого из наших братьев.
Цирцен кивнул.
– А что с Арманом?
– Мы уже решили эту проблему. Пусть она больше вас не беспокоит.
Лиза придвинулась ближе к двери. Что они сделали с ним?
– Что это значит? – поинтересовался Цирцен.
– Мы определили тяжесть его вины и приговорили Армана к соответствующему наказанию.
– Он мертв?
– Он заплатил по цене, которую сам назначил за леди. Мы дали ему столько золота, сколько весил он сам.
Лиза тихо охнула, но, к счастью, Цирцен в это время закашлялся. Похоже, это было шоком не только для нее.
– Не беспокойтесь, милорд, мы все сделали аккуратно. Когда золото понадобится на восстановление ордена и Шотландии, мы заберем его у Армана.
Лиза почувствовала, как к ее горлу подступает тошнота, и закашлялась. Все взоры собравшихся в комнате обратились на нее. Она нерешительно стояла в дверях, держась за живот.
– Лиза! – воскликнул Цирцен. – Я же просил тебя подождать меня в покоях!
– Ты ведь знаешь, что я все равно не усижу на месте. – Она в упор посмотрела на Рено. – Так что вы с ним сделали?
Лиза уже давно поняла, что лучше смотреть правде в глаза, чем воображать себе бог знает что.
Рено явно не хотелось отвечать, но Цирцен молчал, и Лиза была благодарна ему за понимание.
– Что ж, – неохотно сказал тамплиер, – мы залили золото Арману в глотку. Когда оно застынет, его легко можно извлечь...
– Лиза! – только и успел крикнуть Цирцен, но она уже бежала прочь по коридору.
Глава 22
Несколько дней Лиза вела себя несколько напряженно. Но Цирцен понимал, что ей необходимо время, чтобы привыкнуть к реалиям четырнадцатого века. Хотя обычаи тамплиеров были суровыми для любого века, тем не менее Лиза не желала, чтобы от нее что-то скрывали. Ее интересовало абсолютно все, и она должна была знать даже мельчайшие подробности, чтобы правильно судить о происходящем.
Цирцен никому не пожелал бы такой смерти, какой умер Арман Берар, но у тамплиеров были свои законы и кодекс чести, которые они неукоснительно соблюдали. В глубине души Цирцен ничуть не жалел о том, что Арман мертв, ведь тот чуть не убил его любимую женщину, чуть не отнял эту единственную и самую дорогую на свете жизнь.
И это пугало лорда и повелителя замка Броуди, заставляя его снова и снова вспоминать о том, что Лиза смертная. Время от времени он думал о том, что хочет предложить ей, и тогда ему казалось, что он стал таким, как Адам. Неужели достаточно нарушить одно правило, как за ним полетят к черту все остальные, и, в конце концов, ты начинаешь оправдывать любой свой поступок, только бы получить то, что желаешь. Есть ли грань, через которую нельзя переступать пи под каким предлогом?
«Ты знаешь, что можешь сделать ее бессмертной. Ты же хочешь этого. Ей даже не обязательно об этом говорить», – шептал Цирцену внутренний голос.
Он действительно хотел этого. И это смущало его. У него уже когда-то были две жены, но ему и в голову не приходило предложить кому-то из них бессмертие.
Но Лиза была не такой, как они. Она была единственная и неповторимая.
До сих пор Цирцен считал дар Адама проклятием, нарушавшим естественный ход событий, но теперь, когда он встретил Лизу, все стало по-другому, весь привычный суровый мир перевернулся. Больше всего ему хотелось просто насильно напоить ее содержимым фляги, но он не мог отнять у нее право выбора. Он должен рассказать ей обо всем. Но как это сделать?
За пять сотен лет Цирцен почти смирился со своим бессмертием, но как только он вспоминал, что родился в девятом веке... Было в Цирцене что-то безнадежно старомодное. Сколько бы времени ни прошло, он все равно останется человеком из девятого века. Та часть его, которая была простым суеверным воином, свято верила, что магия – это порождение зла. Но зато эта часть удерживала Цирцена от того, чтобы стать таким же, как Адам.
Он должен рассказать Лизе всю правду и предложить ей бессмертие, пока не поздно. Недавнее происшествие наглядно показало, как легко он может потерять ее. Цирцен поймал себя на том, что стал гасить факелы в ее покоях, чтобы искра не попала на гобелен и не вспыхнул пожар. Он начал присматриваться к людям в замке, прикидывая, кто из них может представлять для Лизы потенциальную угрозу. Так больше продолжаться не может.
75 
