52 
Куда ни падал взгляд, всюду проводились игры и соревнования. Здесь были установлены мишени для лучников и стрельб из пистолетов и винтовок, делались ставки на метателей подков и тому подобных предметов, на небольших помостах состязались борцы. Устраивались турниры и на ловкость: соревнующиеся должны были преодолевать препятствия с кружками пива на головах, а также бег по снегу, и при этом каждый бегун нес на спине человека! Последнее особенно веселило зрителей. Большинство игр вообще предназначалось, чтобы доставлять удовольствие не столько участникам, сколько зрителям.
Кристоф не отнимал руки от талии Аланы. Помня о роли, которую неохотно согласилась сыграть, она не пыталась отстраниться от него, несмотря на странное напряжение, испытываемое от его близости. Пьянили ее и чувственные ощущения от поездки, которые не выветрились до сих пор. И не выветрятся, пока она не избавится от меха, до сих пор щекотавшего кожу. Но снять пальто невозможно, потому что все немедленно уставятся в огромный вырез блузы! Но все же она слишком остро сознавала присутствие и близость этого человека.
Она отпила пива в надежде успокоить расстроенные нервы. Кристоф, склонив к ней голову, прошептал:
— Тебе совершенно необязательно это пить. Всего лишь очередная уловка, чтобы не слишком выделяться из толпы.
— Здесь в обычае пить с утра?
— Как правило, нет, — ухмыльнулся он. — Но праздник — дело другое.
— В таком случае я еще попробую, если не возражаете, — пробормотала Алана, сделав большой глоток.
— Невозможно быть чинной и сохранять хорошие манеры, когда пьешь пиво, дорогая. Но ты не нуждаешься в моем разрешении, чтобы веселиться.
Не нуждается! Пусть капитан считает ее пленницей, но стоит ей встретиться с отцом, и он получит по заслугам!
Она снова отхлебнула пива. Оно действительно помогало успокоиться и не обращать внимания на то, с каким хозяйским видом он ее обнимает. Она чувствовала себя как на выставке, возможно, потому, что он старался привлечь к себе как можно больше внимания. А это означало, что и на нее глазеет слишком много людей. Должно быть, хотел, чтобы людям не было неловко в его присутствии, и, похоже, добился своего — со всех сторон ему посылались улыбки и приветствия, но все же окружающие знали, кто он.
— Вы здесь, чтобы просто наблюдать или поговорить с кем-то? Или вам не позволено со мной откровенничать? — Не получив ответа, хотя уже само молчание было достаточно красноречивым, она добавила: — Что же, если вы намерены, как говорите, «раствориться в публике», не стоит ли поучаствовать в их играх?
— Какая тебе больше нравится?
— Ну... я бы выбрала стрельбу из пистолетов и, знаете, наверняка бы выиграла. Но полагаю, мужчины могут возражать против того, что женщина способна их побить.
— Думаю, ты права. Женщинам достаточно показать себя, и они это умеют... на кухне и в спальне.
— О, ради Бога, опять вы стараетесь выпустить на волю дикаря и варвара, — сухо заметила она. — Вы приобрели крайне скверную привычку.
— Быть самим собой? О, это не преступление. Но ради того, чтобы не смутить присутствующих здесь мужчин, может быть, я поучаствую в чем-то? Что бы ты предложила?
Она дважды огляделась. И оба раза ее взоры притягивал помост, на котором боролись раздетые до пояса мужчины. Да, ей хотелось бы видеть его там!
Она поднесла к губам кружку, а затем показала на помост:
— Посмотрите вон туда! Для вас это просто забава! Покажите им, как это делается!
— Слишком легко!
— Ого! — рассмеялась она. — Так варвары еще к тому же и хвастуны?
Он вскинул брови.
— Неужели ты пьяна? Всего от пары глотков эля?
— Не знаю. В жизни не была пьяна. Но вы попросили меня выбрать, вот я и выбрала. А теперь, капитан, давайте посмотрим, из чего вы сделаны!
— Ну... вызову, брошенному в подобной форме, я противостоять не могу! — усмехнулся он. — Что же, вперед!
Он повел ее к помосту.
— Цель, я полагаю, сбросить противника с возвышения, и вы победитель?
— Примерно так.
— Что же, удачи!
— Думаешь, я в ней нуждаюсь?
— Обязательно, если согласишься сразиться со мной, — сказал мужской голос.
Оба повернулись... вернее, у Аланы все равно не было выбора: слишком крепко держал ее Кристоф. Стоявший перед ними мужчина был светловолос, кареглаз и красив. Такого же роста, как Кристоф, и, возможно, его ровесник. Он обнимал сразу двух молоденьких женщин. Обе так и льнули к нему.
52 
