Последние отзывы

  6  

Испытав одновременно и боль, и гнев, Кэтрин сдержала слова, рвавшиеся с языка. Что она может сказать такого, что Рул не использовал бы против нее? Не твое дело? Он просто ответит, что это в большей степени его дело, чем любого другого мужчины, ведь именно он несет ответственность за потерю ею невинности.

Кэтрин старалась не смотреть на Рула, но против воли повернулась к нему. В ее широко раскрытых глазах затаилась уязвимость.

– Он никогда не спрашивал, – наконец тихо ответила она.

Суровый профиль Рула отчетливо вырисовывался на фоне голубизны неба, и сердце Кэтрин куда-то провалилось. С мучительной живостью ей вспомнился тот летний день, когда Рул склонялся над ней, а раскаленное сияющее солнце и багровые небеса придавали его чертам скульптурную четкость. Тело Кэтрин напряглось, непроизвольно воспроизводя памятный отклик, и она оторвала свой взгляд от Рула прежде, чем тот обернулся и увидел всю глубину страдания, отразившуюся у нее во взоре.

– Я бы спросил, – проскрежетал он.

– Дэвид был джентльменом, – подчеркнуто произнесла Кэт.

– Подразумевается, в отличие от меня?

– Ты знаешь ответ так же хорошо, как и я. Нет, ты не джентльмен. В тебе нет ничего нежного.

– Когда-то я был с тобой и нежен, и добр, – отозвался он, с медлительным наслаждением прослеживая взглядом округлости ее груди и бедер. И снова горячее напряжение ее тела предупредило Кэтрин, что она неравнодушна к этому мужчине… да и никогда не была. Боль вспыхнула в ней с новой силой.

– Я не хочу говорить об этом!

Как только слова слетели с ее уст, Кэтрин тут же пожалела об этом. Отчаянная паника в ее голосе для любого хоть сколько-нибудь сообразительного человека делала очевидным тот факт, что она не относилась к давнему происшествию с безразличием, которое должно было прийти с годами, а Рул являлся сообразительнее и проницательнее многих. И его последующее высказывание лишь подтвердило это:

– Ты не можешь вечно убегать. Ты уже не ребенок, Кэт, ты – женщина.

О, она это знала! Рул сделал ее женщиной, когда ей исполнилось семнадцать, и с тех пор его образ мучил Кэтрин, вторгаясь даже между нею и мужем, лишая Дэвида той ее преданности, что по праву принадлежала ему. Она не могла признаться и Рулу, насколько сильно повлияло на ее жизнь то, что для него, вероятно, являлось всего лишь случайной связью.

– Я не убегала, – возразила Кэтрин, – я уехала в колледж, что совсем не одно и то же.

– И возвращалась домой как можно реже, – заметил Рул с резким сарказмом. – Думала, я буду нападать на тебя всякий раз, как увижу? Я понимал, что ты слишком молода. Проклятье, я в любом случае не собирался допускать этого, намеревался принять чертовы меры, чтобы такая возможность никогда не представилась снова. По крайней мере, пока ты не станешь старше и не разберешься во всем этом получше.

– Я знала, что такое секс! – с вызовом ответила Кэтрин, не желая, чтобы Рул догадался, до какой степени она была потрясена произошедшим. Однако ее усилия оказались напрасны.

– Ты знала, что это такое, но не знала, каково это.

Непоколебимо жестокая правда его слов заставила Кэтрин промолчать, и через минуту Рул мрачно продолжил:

– Ты не была готова, ведь так?

Она испустила дрожащий вздох, жалея, что не притворилась спящей. Подобно чистокровному жеребцу, Рул, закусив удила, не останавливался.

– Нет, – признала она с трудом. – Особенно с тобой.

Скупая улыбка искривила его жесткие губы.

– А ведь я был так осторожен. Вот если бы я позволил себе сделать все, что хотел, ты действительно перепугалась бы до потери своих изысканных маленьких штанишек.

Мучительная боль, скрутившая все ее внутренности, заставила Кэтрин наброситься на Рула в тщетной надежде причинить ему такое же страдание, как он ей.

– Я не хотела тебя! Я не…

– Ты хотела того, что случилось, – прервал он резко. – Ты проявляла вспыльчивый, как у всех рыжих, нрав и боролась со мной ради самой борьбы, но ты хотела этого. И не пыталась скрыться. Набрасывалась и старалась уязвить всеми доступными способами, и где-то в процессе всего этого твоя раздражительность превратилась в желание, и ты обвилась вокруг меня, как лоза.

Кэтрин передернуло от воспоминаний.

– Я не хочу говорить об этом!

Внезапно Рул пришел в ярость, в то смертельно опасное расположение духа, которого здравомыслящие люди научились избегать.

  6