Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
14 
Постепенно его губы стали настойчивее, а язык скользнул по ее губам. Блэр пыталась сопротивляться.
– Блэр, – нетерпеливо прошептал он, – не надо мешать мне, приоткрой ротик.
– Нет! – выкрикнула она.
– Да!
Он был непреклонен и не желал ничего слушать. Их губы были рядом. Он еще крепче прижал ее к себе. Выгнув спину, она прильнула к нему всем телом. Оба с облегчением вздохнули. Она обхватила его шею руками, только что отталкивавшими его. Мягкость и твердость соединились в одно гармоническое целое.
Она уступила своему нежному завоевателю. Шон несколько раз коснулся кончиком языка уголков ее рта, и от этого ее верхняя губа тотчас расслабилась. Тогда его язык раздвинул ее губы, осторожно и настойчиво. В его действиях не было и намека на грубую силу, он словно молил о прощении. Рот Блэр приоткрылся, и язык Шона проник вглубь. Этот необыкновенный язык заставил ее трепетать. Он возвращался к ее губам, чтобы потом снова погрузиться в глубину рта. Это было нечто большее, чем поцелуй. Это был акт любви.
Когда, наконец, Шон оторвался от нее, Блэр, почти лишившись сил, прислонилась к нему, чтобы не упасть. Рука Шона, гладившая ее волосы, чуть-чуть дрожала. Они дышали, как альпинисты, поднявшиеся на большую высоту.
– Все-то мы перепутали, – усмехнулся Шон. Она почувствовала, что он улыбается. – Приступили к десерту, еще не начав обедать.
3
Спускаясь по лестнице вместе с Шоном, Блэр опустила глаза, избегая его взгляда. Она была под впечатлением только что происшедшего – того, чему безмолвно и по своей воле покорилась. Теперь при свете она не решалась посмотреть на него. Они пересекли маленькую лужайку и подошли к задней двери его дома. Шон открыл дверь и, придержав ее, пропустил Блэр вперед. Едва она вошла в дом, ее смущение мигом улетучилось, сменившись искренним восхищением. Дом Шона был великолепен.
– О, Шон! – воскликнула она. – Здесь так красиво!
– Нравится? – Он был явно польщен.
– Нравится – не то слово, – восторженно сказала Блэр.
Они вошли на крытую веранду, обставленную плетеной мебелью. Повсюду стояли цветы в горшочках. На полу, выложенном керамическими плитками, лежала горка мягких подушечек. На потолке вращались два вентилятора с бамбуковыми лопастями. Подушки на полу, на плетеных креслах и диванах были голубого и коричневого цвета.
– Когда я купил дом, эта веранда еще не была крытой. Я подумал, что здесь можно устроить чудесную комнату-сад. Зимой я защищаю ее от холода вторыми рамами.
– Здесь великолепно!
– Пойдем посмотрим все остальное.
Шону было чем гордиться. Когда он привел Блэр в кухню, у нее, проведшей жизнь в однокомнатных или двухкомнатный квартирах, перехватило дыхание. Она никогда не видела такой огромной кухни.
– Эта старая плита топилась дровами. Я ее переделал, и теперь она может работать и на газе.
Чугунная плита, отделанная латунью, не отличалась по стилю от большой полки, занимавшей соседнюю стену. На ней стояли бронзовая и медная посуда, кулинарные книги и горшки с декоративными растениями.
– Ты сам все так красиво расположил? – спросила Блэр.
– Нет. Я делаю только ремонт и перепланировку, затем сдаю отремонтированные дома заказчикам, а они сами уже нанимают дизайнеров. С дизайном этого дома мне помог мой друг.
«Интересно, – подумала Блэр, – что это за друг с таким безупречным вкусом».
Шон провел ее по первому этажу. Столовая поражала эркером с четырехстворчатым окном и красивым круглым обеденным столом. В гостиной Блэр увидела старинный мраморный камин в европейском стиле.
Вот тут-то Блэр и поняла, почему Шона заинтересовали ее художественные фотографии и так понравились ему. На стенах гостиной, где потолок был выше, чем в других комнатах, висели фотографии разных размеров и стилей. Цвет их соответствовал тонам прекрасно подобранной старой и современной мебели. Под дубовой покрытой лаком лестницей находилась маленькая комната, где можно было причесаться и привести себя в порядок. Одна из стен лестничной площадки представляла собой витраж. Блэр подумала, как любопытно было бы взглянуть на нее при солнечном свете. Ковры на паркетных полах были подобраны с явной целью воссоздать атмосферу старины.
– Наверху три спальни и три ванных комнаты. Мы осмотрим их позже. А сейчас, признаюсь, я умираю от голода, – сказал Шон, взяв Блэр под руку и направляясь с ней на кухню.
Блэр задумалась было над тем, что он имел в виду, пообещав показать спальни позже, но тут они снова вошли в ярко освещенную кухню.
14 
