109 
— Но Рик тогда бы остался в живых.
— А может, и не остался. Разве можно что-нибудь предугадать, если кругом свистят пули? Ты могла сама случайно попасть в него. Никогда не играй в эти игры «если бы да кабы», это глупая трата времени.
Его простая логика заставила ее грустно улыбнуться. Бен не тратит времени на пустые сожаления, он идет к цели с безжалостной, прямолинейной решительностью. Его похабные шуточки маскировали эту черту характера, но Джиллиан чувствовала и понимала, что это его неотъемлемая черта. Тот, кто этого недооценивал, многим рисковал. Поначалу она сама не разглядела всего, но, правда, быстро поняла свою ошибку. Бен относился к крайне редкой породе людей: настоящий авантюрист, путешественник — искатель приключений. Он сам устанавливал правила и не терпел возражений. Его приказания в походе потому и были действенными, что ни у кого не возникало ни малейших сомнений, что его слова не расходятся с делом.
Какой скучной и пресной покажется жизнь без него! Он электризовал все вокруг себя, он возбуждал, был опасным и чувственным. Какой другой мужчина мог с ним сравниться?
— Я решила, что ты бродяга и пьяница, — сказала она, и глаза ее заискрились весельем. Он поднял брови:
— А я решил, что тебе просто отчаянно необходим мужик.
— И это, разумеется, должно было стать твоей первой заботой.
— Да, мэм, — протянул он с южной растяжкой. — И тогда и сейчас.
— Что ж, по крайней мере, ты не меняешь своих решений.
— И к тому же я настойчив. Как сегодня? Можно?
Она улыбнулась и покачала головой:
— Завтра.
— Если можно завтра, почему нельзя сегодня?
— Потому что я так сказала.
— По-моему, твое небольшое преимущество дало тебе ощутить вкус власти.
Продолжая улыбаться, она послала ему воздушный поцелуй. Тени вокруг ее глаз пропали, и она выглядела счастливой. Бен ощутил такое желание, что у него словно свело все внутри. Он хотел, чтобы это выражение счастья оставалось у нее на лице. Он хотел, чтобы она каждое утро, просыпаясь, улыбалась и чтобы чувствовала себя спокойной и удовлетворенной.
Полуденное тропическое солнце заливало все вокруг ярким светом, и вдруг внезапно мир словно потускнел для Бена: он подумал о будущем. Зрачки его расширились, и солнце почти ослепило глаза. Бен вцепился в штурвал, как в спасательный круг, стараясь привести в порядок свои мысли.
Он был полон решимости задержать Джиллиан в Манаусе, иметь с ней «связь», что бы это чертово слово ни означало. Для него все было просто и ясно: он хотел, чтобы она была рядом. Он хотел спать с ней каждую ночь. Из этого логически вытекало, что он хочет жить вместе. До сих пор он об этом не думал, но сейчас вдруг понял, что именно этого он и хочет. Но он понял и другое: он хочет быть с Джиллиан навсегда.
«Жить вместе» вдруг показалось слишком ненадежным, мимолетным. Он хотел прочности законных уз. В его мозгу никогда ранее даже не возникало слово «брак»в отношении какой-то конкретной женщины. Но с Джиллиан это было единственно приемлемым выходом. Только так она будет принадлежать ему, раз и навсегда.
Дрожащими руками он сбросил скорость и повернул к берегу.
Джиллиан с удивлением оглянулась по сторонам:
— Что ты делаешь?
Все его большое тело била такая дрожь, что она вдруг испугалась. Она подошла, чтобы успокоить его, и обняла его за талию.
— Бен? В чем дело? Что-то не так?
— Все так, — проговорил он, стискивая зубы. — Я должен взять тебя. Сию минуту.
Это было совсем не похоже на шутливые стоны и забавные изобретательные мольбы, которыми он развлекал ее последние несколько дней. В словах его не было ничего шутливого, лицо было страшным от напряжения. Его все еще трясло. Она видела, как напряглись мощные мускулы его обнаженного торса.
— Не отказывайся. Пожалуйста. Только не сейчас, — он едва мог выговаривать слова. Все тело переполняло неистовое желание.
Несколько секунд она стояла в нерешительности, растерянная и слегка напуганная. Затем нежно прижалась губами к его потному голому плечу и перешла под навес, чтобы приготовиться к его приходу.
К тому моменту, когда Бен причалил лодку к берегу, она лежала обнаженная на матрасике, ожидая его.
У него все еще был странный невидящий взгляд, когда он приблизился к ней, сталкивая вниз брюки, и опустился в ее объятия. Он вошел в нее сразу, первым же толчком, проникнув в самую глубь, она содрогнулась от боли, но стала держаться за него еще крепче, стремясь утолить его отчаянную жажду.
109 
