Последние отзывы

Содержание

Шрифт

Запомнить

Но потом появились паладины, и все перемешалось. Их голоса проникали в Юго, выворачивая наизнанку, пластая на проклятом снегу под неподъемным грузом призраков.

Нет, Юго ни о чем не жалел.

И вряд ли изменил бы прошлое, появись у него такая возможность.

Он просто плакал, уткнувшись в пуховое покрывало зимы. И когда осмелился поднять голову, то оказалось, что цель ушла.

Почти.

Перекрестье прицела. Знакомая тяжесть оружия. И дрожь в ногах. Главное, руки помнят, что делать. Далеко… ненадежно… и перед глазами плывет.

Но, мысленно попросив прощения — прежде он не опускался до подобных глупостей, — Юго нажал на спусковой крючок…

Ему бы хотелось промахнуться.

Некогда стена, окружавшая город, была не столь высока. Она многажды перестраивалась, расширялась, вмещая все новые и новые кварталы, пока не превратилась в некое подобие каменной реки в извилистом ее течении. Плотинами на ней стояли ворота, которые на ночь запирались. И даже в порту, всегда отличавшемся куда большей свободой ввиду близости моря, поднимали цепи. Свитые из толстого железа, проросшие шипами и известняковой коростой, они связывали многочисленные прибрежные островки. Рукотворная железная паутина становилась непреодолимым препятствием на пути кораблей.

Позже я много раз спрашивала себя о том, что было бы, если бы Кайя выбрал морскую дорогу.

Или любую другую, кроме той, протянувшейся к Северным воротам.

Я видела их — черные створки, укрепленные полосами сырцового железа. Решетку. Струны цепей, натянутые до предела. Огромный ворот… коновязь и круглое, какое-то раздутое брюхо сторожевой башни.

Сколько нам не хватило? Минуты?

Минута — это много.

Восемьдесят ударов сердца.

Вот навстречу нам бежит человек, придерживая левой рукой меч, который как-то нелепо оттопыривается, и я понимаю, что человеку жуть до чего неудобно ходить с мечом.

Сорок…

Он взмахивает и что-то говорит.

Тридцать и двадцать.

Меч выворачивается и бьет его по ноге.

Десять.

Кайя собирается ответить, но вместо этого вдруг встает на стременах.

Обрыв.

Кайя падает на конскую шею, придавливая меня к ней всей тяжестью. Становится невыносимо больно. И я не сразу понимаю, что эта огненная, раздирающая изнутри боль не моя.

Запоздалый гром будоражит город.

Я кричу. Наверное. До сих пор не знаю, наяву или в мыслях.

— Иза. Поводья. Возьми. В храм. Успеть.

Он жив. Пока.

— Надо. Успеть.

Кайя повторяет, и я послушно беру поводья. Кажется, бью Гору… или это Кайя? Он держится прямо, но я-то вижу, что происходит.

Осколок чужого мира в его плече. Затянувшаяся рана, запертая кровь. И алые всполохи, которых становится больше. Круги по воде.

Круги по огню.

Улица гремит и будто прогибается. Мелькают дома. Я не знаю, правильно ли выбрала дорогу, но лишь подгоняю Гору. Свистом. Криком. И голос похож на птичий клекот. Вою — не плакать.

Не время.

Кайя жив. Он держит меня или держится сам — не понять. Если вдруг упадет, я просто не сумею его поднять. А чужой мир расползается по его крови.

Это яд.

И пламя, которое вот-вот выплеснется на спящий город.

Я вижу взрыв. И огненный цветок на тонкой ножке. Он тянется к небесам и, дотянувшись, раскрывает аккуратные лепестки. Доли секунды, и лепестки выворачиваются, рождая звуковую волну, которая сметает стены, давит крыши, мешает живое с неживым. И сам воздух вспыхивает, выплавляя камень…

Так будет. Если мы не успеем.

Время стало медленным. Мир — вязким. Я собираю огонь, столько, сколько могу, уговаривая его подождать…

— Иза… я…

— Молчи.

Вот храм. Черный куб. Черные ступени, на которых Гора оскальзывается, но не падает. Черные ворота. И еще чернота, словно нам мало.

Эта — другая.

Нет больше ни потолка, ни пола, ни стен, ничего, кроме Кайя, который кое-как сползает с Горы. Та отказывается идти дальше, к далеким созвездиям мураны. А я не сомневаюсь, что нам надо туда.

Кайя пытается отмахнуться от помощи, но это мое право — быть рядом с ним.

В нем слишком много огня, чтобы я разжала пальцы.

— Иза…

— Молчи.

— Нет. Я уйду. Вернусь. Рана несерьезна.

Вижу. Неужели Кайя забыл, что я вижу происходящее с ним?

— Надо только вытащить пулю. В Центре… вытащу. И я вернусь.