Последние отзывы

  16  

– Он сделал тебе больно? – в конце концов тихо спросил Рафаэль. В его бесстрастном тоне ей послышалось что-то новое.

Но Дреа не стала анализировать это, целиком и полностью подчинившись своей интуиции.

– Он ко мне даже не прикоснулся. Я была сама не своя, и он… он сказал, я того не стою, и ушел. – Дреа коротко и горько рассмеялась. – Так что ты ему, наверное, остался должен сто тысяч… Извини. – Рафаэль – латинос. Если б он знал, что киллер отымел ее, то цена Дреа резко упала бы в его глазах, возможно, настолько, что он не пожелал бы более держать ее при себе. Но Дреа была не готова уйти – пока не готова, – а потому стремилась убедить его, будто ничего не произошло.

– Он тебя не тронул? – не в силах скрыть потрясения, переспросил Рафаэль.

– И он тоже. Он тоже не захотел меня. – Дреа не собиралась этого говорить, слишком глубокой и острой была обида, но слова вырвались у нее сами собой. Ей было жаль, что она не сдержалась и приоткрыла перед Рафаэлем свои истинные чувства, но зато благодаря именно этому ее игра выглядела весьма убедительно.

Одного раза достаточно.

Да пошел он к черту! Для нее этого одного раза даже больше, чем достаточно. Дреа поняла, в чем дело – он вел с Рафаэлем какую-то игру, причем такую тонкую, что Рафаэль даже не подозревал, что участвует в ней. Игра называлась «Кто лучше в постели», и в ней киллер вышел победителем. Он так ублажил Дреа, что она, потеряв голову, стала проситься с ним. Да, дурища она та еще, причем мозги у нее, кажется, до сих пор набекрень, иначе бы перестала реветь белугой.

Боль, до сих пор свежая и пронзительная, снова накрыла ее волной. Она уткнулась лицом в колени и зарыдала.

Рафаэль топтался, переминаясь с ноги на ногу, рядом, словно никак не мог решить, что делать. До сих пор ничто в их отношениях даже не намекало о том, что подобное возможно. Дреа всегда была покладиста, улыбчива, немного примитивна, в общем, украшала его жизнь. Он никогда не видел ее расстроенной или даже раздраженной. Она не сомневалась, что убедила Рафаэля в отсутствии у нее каких-либо других интересов, кроме магазинов и своей внешности, она из кожи вон лезла, чтобы заставить его в это поверить.

– Я принесу тебе воды, – наконец проговорил он и исчез в квартире.

Воды! Будто ее можно было успокоить водой. Она не хочет пить, ей плохо. И все-таки этот жест говорил о многом: не в правилах Рафаэля было кого-то обслуживать – обычно бывало наоборот.

Он отсутствовал дольше, чем требовалось для того, чтобы налить стакан воды, и Дреа поняла: он осматривает квартиру в поисках того, что могло бы уличить ее во лжи. Она быстро припомнила все свои действия, гадая, не упустила ли чего из виду.

Наконец Рафаэль снова появился на балконе и присел рядом на корточки.

– Вот, – сказал он. – Выпей.

Слезы перестали течь, и Дреа показалось, что теперь она может говорить. Она приподняла голову, вытерла лицо и, взяв стакан, сделала глоток.

– Я хотела начать собирать вещи, – с несчастным видом призналась она. Ее слова звучали невнятно, с трудом продираясь из сведенного судорогой горла. – Но мне не-некуда идти. Я постараюсь найти себе жилье, если ты позволишь мне остаться здесь на пару дней.

– Тебе не нужно переезжать, – ответил Рафаэль, снова опуская ей руку на плечо. – Я не хочу, чтобы ты уезжала.

– Я тебе не нужна, – сказала Дреа, удрученно качая головой, и наконец отважилась взглянуть на него или по крайней мере в его сторону. Из-за слез, отуманивавших ей глаза, его лицо ей показалось бесформенным пятном. Она сглотнула комок в горле и продолжила с дрожью в голосе: – Ты о-отдал меня ему. Хотя мог бы просто попросить уйти. Мне бы вовремя заметить, что я стала тебе надоедать, но я очень надеялась и, как видно, зря, что ты сможешь меня полюбить, что я… – Она умолкла и снова покачала головой. – Впрочем, все это теперь не имеет значения.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – настойчиво повторил Рафаэль. – Я бы никогда… Послушай, он держит меня за жабры и знает это. – Рафаэль оглянулся, словно оценивая возможности «жучков», и нетерпеливо позвал: – Пойдем-ка внутрь, здесь нельзя говорить.

Дреа позволила Рафаэлю поднять себя на ноги, и он, по-хозяйски положив ей руку на талию, подтолкнул ее в квартиру. Дреа охватило ликование, и слезы, по крайней мере на время, высохли. Йес! Она выиграла. Теперь ей хватит времени, чтобы привести свой план в исполнение. Правда, придется еще поиграть, но тут она уж так поднаторела, что это не составит ей труда.

  16