Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
21 
Он шагнул к морю.
– Постой! – крикнула она.
Он посмотрел на нее сверху вниз каким-то чужим и невидящим взглядом. Он все еще прислушивался.
Женщина включила радиоприемник погромче. Из него потоком хлынули слова, обрывки музыки, какая-то песенка:
– …моя красотка просто класс…
Он скривился и прикрыл лицо рукой.
– Выключи.
– А мне нравится! – Женщина сделала еще громче. Она прищелкивала пальцами в такт музыке, покачивалась и пыталась выдавать улыбку.
Было два часа дня.
Солнце плавило океан. С протяжным стоном старый пирс растекался в жарком мареве. В раскаленном небе птицы забывали, что надо махать крыльями. Солнечные лучи пронизывали зеленоватый бульон, омывающий пирс, играли в прибрежной ряби.
Пена, хрупкие коралловые извилины, зрачки водорослей вздрогнули и зашевелились.
Загорелый мужчина все еще лежал на песке, рядом с женщиной в черном купальнике.
Над водой точно легкая дымка, стелилась музыка – как отзвук приливов и прошедших лет, морской соли и путешествий, приятных и привычных чудес. Ее можно было сравнить с шорохом морской пены на песке, с летним дождем, с плавными движениями морской травы. Так поет затерявшийся во времени голос раковины. Так в заброшенных остовах затонувших кораблей шумно вздыхает океан. Такую же песню ведет ветер, что тихонько дует в выброшенный на горячий песок череп.
Но радио, которое лежало на одеяле, пело громче.
Свечение, легкое, как женщина, устало опустилось вниз и скрылось. Осталось лишь несколько часов. В любую минуту они могут уйти. Если бы он только вошел в море – хотя бы на мгновение вошел в море…
Белая дымка нетерпеливо шевельнулась, вообразив его лицо и тело в воде, глубоко в воде. Почти под двадцатиметровой толщей воды, куда непреклонно несет его неведомый подводный поток, а он лишь извивается и бьется. Вода забирает тепло его тела… Хрупкие извилины кораллов, драгоценные песчинки, соленые белые космы жадно впитывают горячее дыхание, которое вырывается из его открытого рта…
Волны перекатили размытую пену ее мыслей на отмель – вода была там теплая, как парное молоко, разогретая жарким полуденным солнцем.
Он не должен уйти. Если он сейчас уйдет, то уже не вернется.
Сейчас.
Шевелились холодные коралловые щупальца.
Сейчас.
Раскаленный воздух донес чью-то мольбу.
Иди в воду. Ну же, – просила музыка, – смелее.
Женщина в черном купальнике крутила ручку приемника.
– Внимание, – орало радио. – Сегодня, сейчас вы можете купить новый автомобиль за…
– Черт! – Мужчина протянул руку и убавил громкость. – Неужели нельзя сделать потише!
– Пусть играет, – ответила женщина в черном купальнике, через плечо поглядывая на море.
Было три часа. Солнце сверкало.
Он встал, весь мокрый от пота.
– Пойду купаться, – сказал он.
– Может, принесешь мне сначала хот-дог?
– Лучше подожди, пока я искупаюсь.
– Ну пожалуйста. – Женщина надула губы. – Я хочу сейчас.
– Как ты любишь?
– Да. Три штуки.
– Три? Ого, ничего себе – пропал аппетит! – сказал он и побежал в закусочную.
Женщина подождала, когда он уйдет. Затем выключила радио. Долго лежала и прислушивалась. Тишина. Она пристально всматривалась в море, пока от солнечных бликов не закололо глаза.
Море успокоилось. Лишь легкая рябь дробила свет на миллиарды крохотных солнц.
Снова и снова женщина щурилась на волны и хмуро отводила глаза.
Мужчина прибежал назад.
– Какой горячий песок – чуть пятки не обжег! – Он бросился на одеяло. – Налетай!
Она придвинула к себе все три хот-дога, взяла один и не спеша принялась есть. Покончив с ним, передала мужчине остальные:
– Доешь, пожалуйста. Я немного пожадничала. Он молча расправился с хот-догами.
– В следующий раз, – сказал мужчина, дожевывая, – не проси больше, чем сможешь осилить. Только добро переводить.
– Тебе, наверное, пить хочется, – сказала она, отвинчивая крышку термоса. – Допей лимонад.
– Спасибо. – Он допил. Затем довольно потер руки и сказал: – Ну, теперь в воду. – Он озабоченно взглянул на блестящее море.
– Подожди-ка, – воскликнула женщина, как будто только что вспомнила, – не купишь ли мне сначала флакон масла для загара? А то у меня все кончилось.
– А разве у тебя в сумочке не осталось?
– Ни капли.
– Могла бы сказать, когда я ходил за хот-догами, – проворчал мужчина. – Ну ладно.
Он побежал, подпрыгивая на ходу.
21 
