Последние отзывы

  20  

  - Эй! Цветочек, не пугай меня так!

  Маргарита с тяжелой головой выплыла из странного, на удивление приятного сновидения. На нее смотрели синие обеспокоенные глаза. Она моргнула раз, другой, ловя осознание собственной жизни.

  - Максим, - хрипло шепнула Вишневская, скорее называя его имя себе, нежели зовя его.

  - Что?

  - Она потрясающая, - сходу поделилась единственной яркой мыслью Маргарита. - Я тоже так хочу... Как она.

  - А я говорил, охренительная баба, - откуда-то сбоку страдальчески простонал Олег.

  Ковалев помог подняться с мокрого асфальта бледной как полотно одаренной и проводил в машину, поудобнее устроив на переднем сиденье. Признаться, подобного он не ожидал, она даже вглубь заходить не стала, уперлась на границе, застопорилась и провалилась вместе с Олегом. Будто зомби два, и лишь по идиотски улыбались оба. Что за черт? Невезение. Он-то место убийства намеревался показать, а ее заклинило еще на подходе. Придется искать иные пути.

  Степанов с грехом пополам доковылял до машины сам, упал на заднее сиденье.

  - Спасибо, друг, за помощь.

  Макс не обратил внимание на сарказм, захлопнул обе пассажирские двери и, обогнув, автомобиль, расположился за рулем.

  - Ну?

  - Хочу покой, - безапелляционно потребовала Маргарита каким-то немного не своим голосом. Уверенным, сексуальным, с плавным выговором, тянущим гласные. Ковалев подчинился, загнав нетерпение и разочарование поглубже. Раз надо подождать, он подождет. - И есть хочу, - уже более привычным тоном добавила она.

  Макс вздохнул, взглянул в зеркало на бледного Степанова, развалившегося на заднем сиденье.

  - Давай, давай... Подальше отсюда, - все так же страдальчески протянул Олег.

  - Одаренные, мать вашу, - прошептал недовольно следователь.

  Степанов кинул окурок вниз и, перегнувшись через перила, задумчиво проследил за полетом светящейся красной точки.

  - Ну, так как. Думаешь, мне ее больше привлекать не стоит?

  - Я этого не говорил, - вздохнул друг. - Я только попросил не расслабляться с ней и следить.

  Максим нахмурился.

  - Она интересная. Сходу ощутить столько и так четко принять Вопар в себя. Жаль, ты не знаешь и увидеть не можешь. Она по сути на несколько минут перестала быть собой и столько личностных качеств мне дала. Не больше месяца, Макс. Понимаешь? Она играет, для нее это игра. Она помешана на любви и сексе. И она не ходит вслед за жертвами, убивает издалека, - Олег нервно провел рукой по волосам. - Ты понимаешь?

  - Больше, чем ты думаешь, - серьезно проговорил Ковалев.

  Степанов разозлился.

  - Ну, давай. Скажи мне, что был прав. Скажи, что за два года устал доказывать тупоголовым одаренным очевидное. Что мы, уроды, только твою теорию о животных приняли...

  Максим пожал плечами, обернулся к освещенному окну своей кухни. Показалось, что за ними наблюдают. Так и есть. Качнулась штора, скрыв русую голову.

  - Давай о деле. Самобичеванием позанимаетесь потом, все вместе с Мироновым и мамой Аней. Я не возражаю.

  - Да, иди ты! Она до чертиков уверена в себе и своем превосходстве. Она способна управлять. Это страшно.

  - Завтра очухаешься? Повезем Цветок к двадцать седьмому?

  - Посмотрим, я соберу группу и завтра позвоню? Это чистая аналитика, мне помощь нужна. Столько мелочей.

  - Поступай, как считаешь нужным.

  - Я поехал?

  - Давай.

  Макс пожал протянутую ладонь. Степанов заколебался.

  - По поводу Риты твоей...

  - Она не моя.

  - Ну, в общем, ты подумай, что рассказал про ее психику. Кто знает, чего у нее там? Может, ты в первый раз не ошибся, и она и есть наша великолепная и неповторимая, просто не помнит ничерта. Сам слышал ее первое признание после транса. Слишком четко одно к другому примыкает.

  Ковалев кивнул. Олег еще немного постоял, тяжело вздохнул и покинул балкон, оставив товарища в одиночестве ежиться под пронизывающим ветром и созерцать влажную Питерскую ночь.

  5

  Маргарита отошла от окна и оперлась спиной о стену, стараясь сквозь нее уловить обрывки ярких эмоциональных всплесков Олега. Рассчитывать поймать что-то от хозяина квартиры не приходилось, непробиваемый, впрочем, как всегда.

  20