Последние отзывы

  75  

— Добро пожаловать, Хейке, — сказал мужчина, которого он хорошо знал. — Мы ждали тебя долго!

— Тенгель Добрый, — сказал Хейке и просиял. — И… мой друг Скиталец? И… Ингрид, Ульвхедин. Виллему, Тронд! И Суль и… Вы же здесь все вместе!

— Это — великий день для нас, — сказал Скиталец и взял его за руки. — Никто не может быть более желанным, чем ты!

Хейке увидел Ширу и Мара, снова увидел Тарье, и искренняя радость переполнила его. Они приветствовали его как друга, которого им давно не хватало. Он удивленно взглянул на свое тело. Руки, осанка, платье — все принадлежало молодому человеку. Как и все другие, он был теперь в своем лучшем возрасте, возрасте своей силы. Он чувствовал, что его долгая жизнь была богатой. А теперь начиналась другая, по меньшей мере такая же богатая жизнь!

Трое его попутчиков стояли какое-то время, точно парализованные. Хейке, один из величайших сынов Людей Льда, был мертв. Казалось, что он оставался живым так долго, как только это возможно, силой своей воли. Он должен был добраться до дома и не доставлять своим спутникам трудностей в дороге. Но сил до конца не хватило.

Это не было неожиданностью — дух Тенгеля Злого нанес ему смертельные раны. У его спутников точно земля ушла из-под ног. Хейке постоянно был тут, постоянно приходил на помощь, когда кто-то был в беде. Кто был у них теперь? Они чувствовали себя ужасно одинокими.

Они направились сразу в усадьбу Липовая аллея, хотели встретиться с родителями Вильяра. Они прибыли не с добрыми вестями, однако Сольвейг и Эскиль были, несмотря на это, рады возвращению сына. Тула была необыкновенно молчалива. Она обняла всех по очереди и поблагодарила Вильяра и Белинду за компанию. Она помахала им рукой и отправилась в Гростенсхольм. Они смотрели ей вслед, не зная как следует, что она задумала.

— Что она имела в виду? — сказал Вильяр. — Что я должен отдать сокровища и корень жизни Саге? Я это знаю! Но ведь сейчас очередь Тулы их получить!

Затем он понял.

— О, Боже, — воскликнул он. — Я должен пойти за нею.

Но она была уже наверху на старом дворе. Он бежал за нею, окликая ее, но она обернулась только один единственный раз и помахала рукой. Вильяр увидел, как она на миг остановилась перед лестницей и взглянула вверх на дом. Затем она вошла внутрь.

Тулу никогда больше не видели среди живых людей. Во всем доме после нее не осталось ни малейшего следа.

Похороны Хейке были грандиозными. Без преувеличения, здесь был весь приход. Земля была покрыта снегом, все было белым и тихим. Вильяр молча стоял у могилы. Он думал о том, что дед не умер. Люди, как он, не могли умереть. Он не только будет жить в памяти людей, но и встретится с предками Людей Льда, которые защищали тех, кто пришел после них. Вильяр знал, что дед радовался этому, он не так давно сам об этом сказал. Вильяр был уверен, что Хейке будет особенно желанным пришельцем.

Белинда была тут, на кладбище. Вильяр поздоровался с ней. Она взяла его руку и выразила свое соболезнование. Традиционно, немного чопорно. Ее родители приехали в Линде-аллее в тот же день, когда она вернулась из долины Людей Льда. Белинда должна была оставаться в Элистранде. И чтобы больше никаких петляний! Поскольку Вильяр с ходу не мог придумать никакой причины, чтобы удержать ее, он был вынужден ее отпустить. Сам он был так потрясен судьбами Хейке и Тулы, что не мог ясно мыслить. Приятно было снова увидеть ее. Стало тепло на сердце. Ему очень не хватало маленькой неловкой девушки, проявлявшей большую заботу о других. Когда они вернулись в усадьбу на поминки, родители Белинды подошли к нему.

— Мы должны извиниться за все те хлопоты, которые вы имели с девушкой во время поездки на север, — сказала мать, бывшая из супругов более деловой.

— Это не были хлоп…

— Именно, это так похоже на нее, навязываться подобным образом. У нее никогда нет ощущения, что она лишняя. Но она ведь не виновата, бедняжка, Бог не наградил ее слишком большими талантами…

Поскольку Белинда была с родителями и огорченно наклонила голову при словах матери, в Вильяре снова закипела злость. Но он не успел вставить какие-либо комментарии, как мать продолжала:

— Но теперь все станет для Белинды хорошо, — добавила она с елейной сентиментальностью, — мы это устроили за нее, и лучшего ей нечего желать!

— Вот как? — сказал Вильяр, весь напрягшись.

  75