Последние отзывы

  74  

Он вернулся назад победителем Наполеона в морском сражении у Авокир, лишившимся руки и глаза.

– Я привез вам руины Горацио Нельсона, – этими словами он приветствовал Эмму.

Руины овеяны славой, и прекрасная супруга посла разглядывала его с любовью, стоя на мостике адмиральского корабля в сопровождении мужа. Его лицо стало еще более узким, а черная глазная повязка придавала ему несколько трагическое выражение, которое глубоко тронуло молодую женщину, и она едва не лишилась чувств.

Нельсон находился в очень плохом состоянии. Его раны еще не залечены. В триумфальном шествии его доставляют во дворец Сесса. Эмма ухаживает за ним, окружив вниманием и балуя, как ребенка, играет ему на арфе и поет. В интимности этой лечебной комнаты платоническая любовь постепенно перерастает в страсть… такую сильную и пламенную, что вскоре во всем Неаполе сэр Вильям остается единственным, кто, кажется, ничего не замечает.

– Если бы вы были одиноки и я нашел бы вас раньше, – сказал Нельсон Эмме, – я немедленно бы на вас женился!

Но она не одинока, и он тоже не свободен. Они должны принять условия их любви такими, какие они есть, и удовлетвориться тем, что ее придется делить.

Войска генерала Шампьоннэ продвигаются к Неаполю. Город впадает в панику перед французами, разумеется, не массы неаполитанцев, ожидающие сынов революции скорее с надеждой, а двор и особенно королева Мария Каролина, которая уже видела себя на эшафоте, как Мария Антуанетта.

К счастью, здесь находился английский флот. Нельсон забирает на борт не только лорда и леди Гамильтон, но и всю королевскую семью, и доставляет на Сицилию.

Для Эммы эта поездка стала началом новой жизни. Она любит Нельсона больше всего на свете и не думает больше ни о ком, кроме него. И все, что каким-либо образом мешает ее страсти, кажется ей нелогичным и не заслуживающим внимания. Сэр Вильям, напротив, полон решимости не замечать, что его жена стала любовницей адмирала.

Вскоре об этом узнала вся Европа. Брак втроем становился притчей во языцах. Он является темой обсуждения при всех дворах и во всех правительственных канцеляриях Европы… но сэр Вильям делает вид, что ни о чем не знает. Все втроем возвращаются в Лондон.

Совсем по-иному ведет себя леди Нельсон, официальная жена адмирала. Фанни Нельсон не оставила сцену просто так. Ей хватило одного раза увидеть свою соперницу, чтобы оценить ее силу.

Эта женщина слишком красива. В ее обществе Горацио перестает быть самим собой. Она не узнает в когда-то любезном и предупредительном сыне благочестивого пастора мужчину, глаза которого пылают огнем, когда он смотрит на леди Гамильтон. Фанни Нельсон больше не медлит. Она ставит Горацио классический ультиматум.

– Она или я!

– Я очень люблю вас, Фанни, – отвечает Нельсон растерянно, – но я не имею права забыть моих обязательств по отношению к леди Гамильтон, о которой не могу говорить без признательности и восхищения.

– Тогда вы должны жить с этими людьми, если вам это так нравится.

– Как хотите…

Разрыв произошел, хотя Фанни не соглашается на развод. Но это не играет роли! С моральной точки зрения Нельсон теперь свободен. Он чуть не лишился дара речи от счастья, когда Эмма дала ему понять, что она ждет от него ребенка. В этом не могло быть никакого сомнения…

Когда родился ребенок… это была девочка… Нельсон был в море. И поскольку, действительно все знали, кто был отцом ребенка, Эмма при крещении дает дочери имя Горация… В то же время сэр Вильям – как бы невероятно это ни звучало – даже не замечает в своем доме присутствия ребенка.

Нельсон возвращается вне себя от радости. Ребенок от женщины, которую он боготворит! Может ли быть для него большее счастье? Он покупает великолепный дом в Мертоне, который Эмма со вкусом обставляет и где проводит большую часть времени со своей маленькой Горацией. Однако, кажется, сэра Вильяма обижает, что его жена очень часто и долго отсутствует.

Одному из друзей он пишет: «Я чувствую, что моя жена все больше и больше тяготеет к лорду Нельсону. Ее интересует только дом в Мертоне. Лорд Нельсон для нас с Эммой самый лучший и частый гость, и я знаю, как болезненно переживал бы адмирал, если бы дело дошло до разлуки…»

Нельсон действительно является лучшим другом лорда Гамильтона. Общая симпатия связывает этих людей. По крайней мере, со стороны адмирала в этом не было сомнения. В отношении сэра Вильяма нужно, во всяком случае, задаться вопросом: не разыгрывал ли он на протяжении всего этого времени роль ничего не знающего человека и не пытался ли спрятать боль ревнующего супруга за своим аристократическим воспитанием. Вероятно, он становился более и более ревнивым, чем больше чувствовал приближение старости.

  74