Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
69 
Еще пять нот.
Может, убеждал он себя, они просто распеваются?
Еще двенадцать нот: ни различимого ритма, ни определенного тембра; и когда он уже готов был взорваться, подобно обезумевшему дирижеру, и разогнать весь этот сброд…
Произошло вот что.
Нота за нотой, строка за строкой, напевная мелодия сменялась весенним перезвоном. Дерево расцветало от счастливых песен дивного хора, радостных песен о возвращении и гостеприимстве.
Фентрисс, пока не поздно, украдкой потянулся за карандашом и тетрадью; он тут же нырнул под простыню, чтобы не спугнуть чудо царапаньем грифеля по бумаге. Между тем сладостный хор парил, и опускался, и воспарял вновь, а в прозрачном воздухе витали токи, которые струились с ветвей дерева, наполняя душу Фентрисса восторгом и направляя руку.
В это время зазвонил телефон. Фентрисс поспешно схватил трубку и услышал голос Блэка. Тот спрашивал, чем завершилось ожидание. Не говоря ни слова, Фентрисс поднес трубку к окну.
— Сдохнуть можно! — воскликнула трубка голосом Блэка.
— Исцелиться несложно, — прошептал композитор, торопливо записывая Кантату номер два. С тихим смехом он воздел глаза к небу:
— Умоляю, помедленнее. Не нужно agitato[63] — мне не поспеть. Legato. [64]
И дерево, и те, кого оно приютило, вняли этой мольбе.
Ажитато стихло. Теперь звучало легато.
Обмен
Exchange, 1996 год
Переводчик: Е. Петрова
Слишком уж много формуляров было в картотечном шкафу, слишком много книг на полках, слишком много шумной ребятни в детском зале, слишком много газет, которые предстояло рассортировать и убрать повыше на стеллажи…
Всего было с лихвой. Мисс Адаме откинула с изборожденного морщинами лба седую прядь, водрузила на переносицу пенсне в золотой оправе, а потом позвонила в серебряный библиотечный колокольчик и пару раз щелкнула выключателем. Выпроводить посетителей — что взрослых, что детей — с первой попытки не удавалось. Мисс Ингрэм, младший библиотекарь, ушла домой пораньше, сославшись на болезнь отца, поэтому все обязанности целиком легли на плечи мисс Адаме: проштамповать, расставить по местам, проверить сохранность.
В конце концов на последнюю книгу была поставлена отметка, тяжелые, обшитые медными листами двери выпустили последнего мальчугана, стукнул засов — и мисс Адаме под грузом неимоверной усталости прошествовала к своему рабочему столу сквозь сорок лет библиотечной тишины и радения о книгах.
Там она остановилась, положила пенсне на зеленый лист промокательной бумаги, сжала двумя пальцами тонкую переносицу и постояла с закрытыми глазами. Ну и бедлам! Малышня возит грязными пальцами по фронтисписам, оставляет на страницах каракули, гремит роликовыми коньками. Старшеклассники врываются с хохотом, а уходят с легкомысленными песенками!
Вооружившись каучуковым штампом, она взялась расставлять карточки строго в алфавитном порядке, и ее пальцы дошли до границы между Данте и Дарвином.
В это время до ее слуха донесся легкий стук по стеклу: у входной двери маячила мужская фигура. Мисс Адаме покачала головой. Тень у входа делала умоляющие жесты.
Тяжело вздыхая, мисс Адаме отперла дверь и увидела молодого человека в военной форме.
— Вы опоздали. Библиотека закрыта, — сообщила она и добавила, взглянув на его погоны: — Капитан.
— Постойте! — взмолился капитан. — Неужели вы меня не узнаете?
И повторил, не дождавшись ответа:
— Не узнаете?
Она вгляделась в его лицо, пытаясь выхватить из полутьмы хоть какие-то знакомые черты.
— Кажется, узнаю, — произнесла она после некоторых колебаний. — Вы когда-то были записаны в нашу библиотеку.
— Точно.
— Но это было давно, — продолжала она. — Да, вроде бы припоминаю.
Он замер в ожидании; мисс Адаме попыталась переместить его в другое время, но лицо мужчины никак не превращалось в мальчишеское, имя тоже не всплывало из прошлого, а посетитель уже протягивал ей руку для приветствия.
— Можно войти?
— Как вам сказать… — растерялась она. — Ну, входите.
Она повела его вверх по лестнице, в полутемное царство книг. Молодой офицер огляделся и сделал медленный выдох, а потом взял с полки первую попавшуюся книгу и прижал ее к носу, чтобы вдохнуть запах. Ему хотелось смеяться.
— Не обращайте на меня внимания, мисс Адаме. Вы знаете, как пахнут новые книги? Переплет, бумага, шрифт? Это как свежий хлеб для голодного. — Он посмотрел по сторонам. — Вот у меня сейчас голод, только сам не знаю, на что.
69 
