Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
42 
— Парня обуревало дурацкое желание плавать. Но я положил этому конец!
— Почему?
— Из-за отца!
— Я ничего не знаю. Все, что Люк сказал мне, — это что отец уехал еще до его рождения.
— Я от него откупился. Так вот. Он женился на Кэтрин ради моих денег. Ну, я и объяснил ему, что больше он не получит ни цента, если не примет мое предложение. Он взял деньги и смылся.
— Как это плохо, — пробормотала Линдси.
— А? Что такое?
— Я говорю, что это очень плохо, — отчетливо повторила она. — Люку не хватало отца, пока он рос.
Старик отвел глаза.
— Это он тебе сказал?
— И говорить не надо, это очевидно. У него не было отца, была мать, которая его ненавидела, и дед, который считал, что внуку можно приказывать, как лакею. Очень тяжелое детство, если вы хотите знать мое мнение.
— Держи свое мнение при себе, миссис! Может, я и тебе предложу деньги, чтобы посмотреть, как ты за них ухватишься. — Он с вызовом посмотрел на нее.
Линдси мрачно улыбнулась. Интересно посмотреть, как далеко старик зайдет. А потом она скажет ему, что всех денег Австралии ему не хватит. Думает, все может купить? Скоро убедится, что ее купить нельзя.
— Предлагайте.
— Что он должен предложить? — раздался голос Люка.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Линдси в ужасе обернулась.
Люк стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки. Волосы спутаны ветром, но от этого он еще красивее.
— Так, пустяки, — торопливо сказала она. — Почему ты не переодеваешься к обеду?
— Успею. — Люк глядел на деда.
— Так вот знай, что я предложил ей деньги, чтобы она от тебя ушла, и она только что начала торговаться!
— Не начинала! — Пусть не думает, что может купить ее, как когда-то купил отца Люка.
— Джаннетт бы больше тебе подошла, чем эта официантка, — мстительно сказал старик; глаза его разгорелись.
— Нет ничего плохого в работе официантки. А работать мне приходилось из-за вас! — Линдси вскочила. Люк ринулся к ней, обхватил сзади и прижал к себе.
— Хватит, Линдси. Ты спросила, сколько он даст?
Она злобно уставилась на Джонатана.
— Да, чтобы посмотреть, как далеко он зайдет. Разве тебя не волнует, что дед пытается разрушить твой брак, как когда-то он сломал жизнь твоим родителям?
— Что такое? Я не разрушал брак Кэтрин, она сама это сделала. — Тяжело дыша, Джонатан попытался сесть.
— Нет, вы! Вместо того чтобы ставить ее перед выбором между мужем и деньгами, вы бы лучше помогли молодым, у них мог быть счастливый брак, и Люк имел бы отца. А вы даже скрыли от зятя факт рождения ребенка! Жадность к деньгам у вас так велика, что вам плевать, сколько жизней вы загубили!
— Линдси, хватит!
— Никому я не загубил жизнь. — Джонатан махнул рукой. — Кэтрин взяла себе в мужья дурака. Я понял, что к чему, предложил ему денег, чтобы убирался, и он взял. О чем я потом жалел всю жизнь. Я хотел, чтобы он швырнул их мне в лицо и сказал, что любит мою дочь. А вместо этого он взял деньги, и больше мы его не видели. Но Кэтрин в результате только выиграла. Как выиграл бы Люк, если б ты взяла деньги и смылась.
— Почему вы не даете Люку решать самому? — в ярости швырнула она обвинение. Этот старик, этот больной человек, который сейчас лежит перед ними в кровати, виновен в смерти Вила. Но ему этого мало! Теперь он пытается вмешаться в жизнь внука!
— А что ему было решать, миссис, когда ты заманила его в сети с помощью ребенка?
— Ну, так я заберу ребенка и уйду!
— Нет, ребенок останется! — взревел Джонатан.
— Ха! Немного же вы знаете. Элли…
— Заткнись! — Люк схватил Линдси, вытолкал из комнаты и сам вышел вместе с ней. Она спотыкалась и еле переставляла ноги. В холле она оперлась о стену, чтобы удержать равновесие.
Он встряхнул ее за плечи. Приблизив к ней лицо, глядя прямо в глаза, сказал тихо и беспощадно:
— Черт тебя побери! Весь смысл твоего пребывания в доме состоит в том, чтобы показать деду, как мы счастливы. Вместо этого ты так все запутала, что теперь уже не исправить!
— И ты его защищаешь?! Он пытался подкупить меня, чтобы я тебя бросила. При этом хотел оставить Элли, оторвать ее от матери! Как можно его защищать?!
— Он мой дед. Половина той семьи, которую я имею, — сказал Люк.
42 
