251 
Ричард внезапно оказался в своей стихии. Туман, застилавший его разум, рассеялся. Он даже не предполагал, что та часть его рассудка, которую он «запер», обрекая на длительное бездействие, могла так быстро пробудиться к жизни, но время пришло – и настала пора действовать. Это был его шанс.
Он знает, где Кэлен, и ему надо добраться до нее.
А на его пути оказались вот эти люди.
Ричард развернулся, отрубая руку, сжимавшую боевой топор. Пронзительный крик и струя крови заставили ближайших к нему людей отступить. В эту же долю мгновения Ричард сделал очередное движение и пронзил другого человека, поднимающего меч. Тот умер прежде, чем смог полностью вскинуть руку для удара. А Ричард лишь увернулся от очередного нацеленного на него клинка.
Отрешившись от внезапной какофонии звона металла и крика людей, Ричард уже замкнулся в молчаливом мире замысла и воли. Он полностью управлял собой. Возможно, что эти люди думали, что они выступают против него целой армией. Он же сражался с каждым человеком в отдельности. Они думали, как общая совокупность, как элементы коллектива, позволяя друг другу совершать такие движения, будто пытались быть одной сражающейся многоножкой.
В этом заключалась ошибка. И Ричард пользовался ею, чтобы прорезать сквозь них путь. Пока они колебались, пребывая в нерешительности, ожидая действия остальных, ожидая открытого пространства, Ричард уже продвигался через их ряды, укладывая одного за другим. Он вполне позволял им тратить силы на замах и даже выпад, в то время как сам плавно проплывал мимо их смертоносной стали. А когда наносил удар он, то всякий раз достигался результат. Всякий раз, когда он взмахивал своим оружием, он резал и рубил. Это было как пробираться через густые заросли, когда приходится обрубать тянущиеся к тебе ветки. Он старался, чтобы сила инерции меча использовалась для следующего удара, и держал меч в постоянном движении, экономя силы и не тратя драгоценного времени на то, чтобы заносить его для следующего удара. Если он направлял клинок вниз, врезаясь сбоку в чью-то шею, то затем продолжал двигать его под тем же углом, пока меч не втыкался в следующего врага. А вытягивая клинок наружу, проворно уходил в сторону, в то время как мечи, топоры и цепи обрушивались на то место, где он только что был. Это был гибкий танец, при котором движение происходило сквозь стену рычащих, подныривающих или подпрыгивающих людей. Режь, руби, рассекай; пусть крики наполнят утренний воздух, пусть смятение из-за невозможности остановить его заставит остальных колебаться, страшась того, что движется в их сторону.
Ни на минуту Ричард не упускал из вида свою цель. Он прокладывал себе путь к выходу, за пределы стен. И всякий раз, когда он нападал, уклонялся или имитировал действие, прокладывая путь сквозь стремительный натиск людей, он старался приближаться к этому выходу и к свободе. Сначала нужно вырваться отсюда, а затем он сможет добраться до Кэлен.
Ричард косил многих на своем пути, и то же время многих старался обойти, ускользая от них. У него не было задачи убить как можно больше, лишь необходимость добраться до своей цели, до открытых небольших ворот в стене.
Впереди выкрикивались приказы, солдаты вокруг ревели в ярости, стараясь поймать свой шанс добраться до него, а другие при этом буквально визжали от боли, как только бывали разрублены, выпотрошены или оглушены, но в голове Ричарда оставался только все тот же четкий замысел. За счет высокой скорости продвижения ему не требовалось следить за тем, что у него за спиной. Он быстро выбирал цели и так же быстро поражал их. Он не тратил усилий на разворот и замах и рубил всегда наверняка. Когда Ричард замечал среди нападавших кого-то особого, человека, двигающегося с большей ловкостью и искусством, на которого при атаке полагались остальные, он немедленно «нейтрализовал» эту ситуацию. Продвигаясь к проходу в стене, он проскальзывал время от времени через разрывы в их обороне, но и при этом постоянно орудуя мечом. В этом неумолимом продвижении он не позволял себе задержки даже на мгновение. И не позволял врагам перевести дыхание, непрерывно кося их ряды. Он бил мечом без всякой жалости, срубая каждого, кого только мог, – выглядел ли тот злобным или испуганным, Ричард наносил удар. Кидаясь на него, они предполагали, что осилят его количеством и запугают воинственными криками. Вот наконец и выход, свободный от солдат Имперского Ордена. Ричард устремился туда.
251 
