191 
Кэлен припомнила, что сестры действительно говорили эти слова, и тогда, как и сейчас, она тоже не могла понять этого. Какие дела могли быть у Ричарда Рала со столь зловредными женщинами, а тем более – соглашение? Может, на самом деле он ничем не лучше их?
Хотя кое-что в этом казалось бессмысленным. Если они присягали ему и клялись в верности, то зачем тогда украли из его дворца эти шкатулки?
– Но магия соглашения… – Голос сестры Улисии умолк, растворившись в окружающей тишине.
Джегань встал. От этого движения у всей троицы сперло дыхание, и их страх усилился. Кэлен не сомневалась, что, будь они способны лучше контролировать себя, то отступили бы на шаг, а скорее всего, даже и больше.
Он покачал головой, будто не мог поверить, что они могли оказаться столь невежественными и глупыми.
– Улисия, я был в твоем мозгу и наблюдал все эти прискорбные события. Я был там вчера, я был там годы назад, когда вы предлагали этот план Ричарду Ралу. И должен сказать, что на самом деле не верил, что вы были тогда действительно серьезны. Мне было трудно поверить, что вы могли оказаться настолько глупы, чтобы полагать, будто, заключая подобную сделку, способны освободиться от меня.
– Но это должно было получиться.
– Нет, потому что не было никакой возможности, чтобы так могло получиться. Это была не более чем неразумная идея. Вам хотелось верить, что это получится, потому вы так и поступали.
– Вы присутствовали в нашем разуме в тот день? – спросила сестра Цецилия. – Тогда почему же позволили нам поверить в собственный успех?
Взгляд его чернильных глаз остановился на ней.
– Ты разве не помнишь, что я говорил вам в самом начале, в тот первый день, когда вы предстали передо мной? Контролировать, сказал я, важнее, чем убивать. Я могу убить вас всех шестерых, но что мне это даст? Пока вы под моей властью, вы не представляете угрозы для меня и будете полезными во многих отношениях.
Нет, разумеется, вы этого не помните, потому что вместо этого предпочли верить, что оказались достаточно хитры, чтобы провести меня своим путанным, нелогичным заблуждением относительно этого обязательства. Вы считали себя слишком умными, чтобы просчитаться, и вот теперь снова стоите передо мной, так и не освободившись от моей власти.
– И, тем не менее, вы позволили нам заниматься… нашим делом? – спросила сестра Цецилия.
Джегань пожал плечами, обходя стол.
– Я мог остановить вас и подчинить в любую минуту, если бы захотел. Но вы и без того были у меня в руках. Что я тогда получил бы? Еще нескольких сестер Тьмы, а у меня их и так избыток… хотя недавно их число заметно поубавилось. – Он наклонился к ним и сказал тише, словно делая некоторое отступление от темы: – У вашего типа есть склонность приносить множество смертей в интересах Братства Ордена.
Но в случае с вами, – сказал Джегань, выпрямляясь, – я получил нечто в высшей степени интересное. В моем распоряжении оказались сестры Тьмы, которые в состоянии додуматься до чего-то. – Он постучал толстым пальцем по своему виску. – Которые имеют хитроумные планы – и знания, чтобы претворить их в жизнь.
У вас богатый жизненный багаж, обретенный в подземельях Народного Дворца – в подземельях, хранивших тысячи книг, ныне уже исчезнувших. Не имеет большого значения, насколько неразумными и нелогичными временами становились ваши планы – о чем свидетельствует ваше нынешнее положение, – это никак не умаляет объема ваших знаний, полученных за десятилетия учебы, и не означает, что все ваши планы были неосуществимы.
– Итак, вы все время знали наши планы? Начиная с соглашения с Ричардом Ралом?
Джегань пристально посмотрел на сестру Улисию.
– Разумеется, знал. Я знал ваш план с того мгновения, как вы замыслили его. – Голос императора понизился, наполняясь угрозой. – Вы думали, что я «посещаю» людей только во сне? Так нет. Вы думали, что меня не было там, в вашем разуме, когда вы бодрствовали. Так я был. Раз я вошел в ваш разум, Улисия, я остаюсь там, в вашем разуме, постоянно.
О чем бы вы ни думали и когда бы вы ни думали, я остаюсь свидетелем этого. И вижу самую мелкую, самую грязную вашу мыслишку. Я узнаю обо всем, словно об этом произносится вслух, в то же самое мгновение, как только вы замыслили что-то. Хотя из-за того, что я не беспокою вас своим присутствием, вы, по недомыслию, уверены, что меня в вашем сознании не было. Но я был. – Он помахал толстым пальцем. – Ох, Улисия, ведь я был.
191 
