Последние отзывы

  17  

   Пока на Ривза сыпались беспорядочные удары, он протянул руку и, нажав на внешнюю консоль, открыл мой шлем, а я смогла сделать спасительный глубокий вдох. Из-за повреждений мой шлем похоже перекосило, и я, прилагая титанические усилия, отстегнула его и отбросила в сторону, чтобы наконец-то отдышаться. Причем теперь к остальным травмам у меня добавились и новые. Возможно даже трещины в передних ребрах от 'ласковой' встречи с новыми участниками все еще продолжающейся трагедии. Пока пыталась отдышаться, услышала хриплый уговаривающий голос Ривза, это он меня сейчас в очередной раз спасает.

   - Эта девочка Шейлер, она не виновата в этих событиях. Оставьте ее в покое, она же женщина, девчонка совсем.

   Ответ моего мучителя раздался совсем рядом со мной, прямо над ухом.

   - А наши женщины и дети были причем? Что они сделали, за что вы их распылили на атомы?

   Мои уже ничем не сдерживаемые волосы, высыпавшиеся из шлема, намотали на кулак, заставив подняться на колени и посмотреть в лицо мужчины, с такой ненавистью и болью задающего эти вопросы. Широко распахнув глаза, смотрела на него и чувствовала, как текут слезы у меня по щекам. От его боли, моей боли, от того что понимала - все здесь причем! Знали, не знали, а все равно - причем! Мои работы улучшили управляемость и работу головного компьютера корабля, мой 'живой щит' спас тех подонков, которые уносили ноги от Гаррирана, после того как уничтожили столько людей или даже нелюдей. Я же тоже не человек. И я виновата тоже, как и все!

   Стоя на коленях, чуть неудобно вывернув голову из-за того, что тот больно держал меня за волосы, не отрываясь, смотрела на него и даже в такой ситуации могла удивляться и восхищаться. Высокий краснокожий гарриранец с бордовыми, коротко стриженными волосами поражал своей красотой, не смотря на ненависть, исказившую идеальные черты лица. Узкие глаза с чересчур большими зрачками сверкали яростью и очевидным желанием убить меня, Ривза и всех остальных, причастных и виновных. Сморгнув слезы, лишь хрипло прошептала, глядя ему прямо в глаза.

   - Простите меня, пожалуйста! Я могу только догадываться, что вы сейчас испытываете. Но поверьте, большая часть работавших на этой станции не знали, да и не знают до сих пор, почему вы на нас сегодня напали. О Радужном знают только немногие, те кто там был и властная верхушка. Рядовые сотрудники не виноваты, но они уже мертвы, как и ваши соотечественники.

   Краснокожий с непередаваемым презрением осмотрел меня, словно наткнувшись на нечистоты в своей кровати и прошипел, причиняя мне физически и морально еще больше боли.

   - И это говоришь мне ты? Кардалька? Ты человек?!! И как долго ты думала, что мы не узнаем об этом? Предательница своего народа! Таких как ты надо убивать сразу, чтобы не дышать с такими одним воздухом.

   Опешив от его слов, даже приоткрыла рот, но с каждым его словом мне становилось все страшнее и страшнее. Его голос сочился ядом ненависти и презрением. Он встряхнул меня, от чего клацнули зубы и еще выше приподнял, держа за волосы. От дикой боли обильно брызнули слезы из глаз. Ошеломленная, я даже не знала что ответить, но неожиданно, похоже для нас обоих, на его запястье, удерживающее мое лицо за подбородок, легла крупная мужская ладонь и с силой сжала, заставив гарриранца ослабить захват на моем лице, а затем и выпустить волосы. Я посмотрела на обладателя этих волшебных рук, подаривших временное освобождение от боли, и застыла от шока.

   Чрезвычайно высокий мощный широкоплечий мужчина, с шеей, которая в обхвате может спокойно посоперничать с моим бедром. В уже виденном мною в коридоре возле лаборатории облегающем черном скафандре, но уже без шлема, мужчина поражал скорее не своими впечатляющими размерами, а лицом. Гладко выбритая светло-шоколадная кожа, прямой нос с хищно раздувающимися крыльями, большой рот с тонкими губами, которые во время разговора продемонстрировали белоснежный набор крепких зубов, - такими только скалы дробить. Черные прямые волосы как у меня, но со странной короткой стрижкой и практически выбритыми висками и затылком. И самое потрясающее для меня лично, это его глаза: большие, узкие и стремящиеся достать до висков. Пока он смотрел на гарриранца и их освещал свет, они были насыщенного черного цвета с сероватым белком, но стоило ему повернуться ко мне и попасть в тень, как на меня уставились безжалостные пустые серые озера с вертикальным черным росчерком посередине. Такие завораживающие и похожие на мои собственные глаза, от чего у меня сбилось дыхание, и перехватило горло.

  17