Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
22 
И тут он снова замер.
В беспредельной тишине, между затихшей ночной землей и темным небом, послышался слабый, слабый звук.
Крысы? Или мыши?
Нет. Эти шорохи… Казалось, кто-то шарит безжизненными руками по стенам и по двери, ища вход.
Эскиль лежал в постели, словно бревно, не шелохнувшись, напрягая до предела слух и уставясь глазами в темноту. Он едва осмеливался дышать, так что его вздохи напоминали прерывистый шепот.
Снова слабое царапанье.
Внутри или снаружи?
«Не надо подзуживать самого себя, Эскиль, это всего лишь мышь!» Мышь? Такая целенаправленная?
Чьи-то руки ощупывали стены, искали что-то вполне определенное, хотели проникнуть внутрь.
Им нужен был Эскиль?
Кто-то узнал, что он ночует в этом доме? Кто-то почуял его присутствие? Или, может быть, видел, как он входил в дом?
Господин Йолин? Знавший, что Эскиль явился сюда за сокровищами?
«Не будь идиотом, Эскиль, не давай страху свести тебя с ума! Думай! Думай о чем-нибудь другом, заткни уши, залезь под одеяло, но думай!
В доме никого нет, в доме никого нет!»
Внушение подействовало. Больше он ничего не слышал. Скорее всего, он это внушил себе. Он слишком напряженно слушал.
«Что я буду делать завтра? Да, я немедленно начну искать клад, мне не хочется торчать здесь слишком долго! Не стоит терять время! И я не собираюсь делать глупости, как это делали другие кладоискатели.
Я не собираюсь расставаться с жизнью.
Следует поступать обдуманно, а не полагаться на случай».
Наверняка здесь была какая-то путеводная нить, которую обнаруживали остальные. Значит, и он должен ее найти.
Сколько человек здесь погибло? Он никогда всерьез не задумывался над этим. А сколько пропало без вести?
Трое, разве не так? Одна женщина, молодой парень и… да, какой-то мужчина, живший задолго до рождения Сольвейг. Эти люди должны были где-то находиться, ведь не растворились же они в воздухе.
Эскиль вздрогнул, снова услышав слабый звук.
Так близко?
Значит, вход был найден? В его комнату?
«Идиот! Успокойся, Эскиль, ты ведь не веришь в страшные истории! Ведь ты из рода Людей Льда!»
Он снова успокоился.
Он досадовал на то, что не спросил у Терье, где именно погибали все эти люди. Впрочем, Терье не следовало спрашивать об этом. Эскиль знал только о том, где погиб Мадс. «Он лежал мертвый перед дверью». Возможно, он пытался выйти наружу, но на него кто-то напал.
Кто же?
Терье? Нет, ничто не говорило в пользу этого.
А разве еще один человек не бал найден мертвым в коридоре? С выпученными глазами? Да, это был последний, кто проживал здесь. А жена его бесследно исчезла.
Нет, Терье не убивал этих людей.
Это сделал кто-то другой…
Старший брат Мадса и Терье, Йолин. Тот, кто унаследовал этот дом, но потом был посажен под замок, представляя опасность для окружающих.
Да!
Возможно, он теперь на свободе и делает, что хочет. Но об этом никто не знает. Наверняка он ненавидит всех, кто осмеливается жить в его доме.
Мог ли он теперь находиться в доме? В своем собственном доме?
Дверь не запиралась на ключ!
Эскиль встал и придвинул к двери стол. Теперь, по крайней мере, он вовремя услышит его приближение.
Что значит вовремя? Чтобы успеть выпрыгнуть в окно? Он сомневался в том, что ему удастся это сделать.
Был и другой, более устрашающий вариант: это мог быть сам старый господин Йолин, следящий за тем, чтобы никто не приближался к его сокровищам. Тот, что умер уже двести лет назад.
Опять в голову ему приходят нездоровые мысли! Скорее всего, это были просто несчастные случаи.
Долго лежать ночью без сна было утомительно, хотелось есть. Эскиль прихватил с собой еду, чтобы позавтракать и поужинать в этом доме.
Обедать же он должен был внизу, в усадьбе.
Хорошо бы перекусить, а рано утром внимательно осмотреть все.
Ему удалось ненадолго заснуть.
И ему приснился странный, неприятный сон. Будто кто-то наклонился над ним и смотрел ему в лицо.
Он не знал, кто это был. Посреди серого тумана маячило какое-то отверстие — и там было что-то косматое, жуткое, неописуемое. Пара глаз, отсвечивающих красным… Такие глаза он видел однажды у одного альбиноса.
Но это был не альбинос. Волосы у него были темные, густые и…
Эскиль заворочался, перевернулся на другой бок, чтобы сбросить с себя это сновиденье. Ему было трудно дышать, словно у него было сдавлено горло, в груди была тяжесть, ему было удушающе-жарко, во всем теле чувствовалась отвратительная слабость…
22 
