Последние отзывы

  37  

Я начал пробираться вдоль аллеи к дому. Что-то заставило меня остановиться возле ступеней, которые вели вниз, в сгоревший подвал. Мне показалось, что там, внизу, кто-то лежит.

Это был мой брат Джо. Ему уже не суждено больше вступать со мной в споры. Передо мной лежало изуродованное тело Джо. На голове у него виднелась глубокая рана с запекшимися сгустками крови.

Я упал на колени перед бездыханным телом и обхватил его руками.

— Джо! Джо! — звал я его.

О Боже, мир сошел с ума… Я оказался в центре событий, не будучи ни на чьей стороне. Эта мысль поразила и потрясла меня. Очевидно, Джо спустился в подвал для того, чтобы убедиться в правдивости моих слов насчет убийства Пескуарры. Убийца, по всей вероятности, заметил, как он пробирался в подвал, и убил его, опасаясь, что Джо может позвать полицию.

Все выглядело так, будто с Джо расправились хулиганы. Как будто произошел несчастный случай. Словом, привычное дело. Вроде убийства Пескуарры. Того могли убрать за то, что он слишком много знал о происходящих здесь беспорядках. А ведь Джо на самом деле убили из-за того, что я совал нос не в свое дело. Никто и никогда не узнает, кто убил моего брата.

Ну а что будет со мной?

Кто-то потихоньку крался за мной в доме, кто-то выслеживал меня на улице, выбирая момент для того, чтобы прикончить. Если бы это случилось, в завтрашних утренних газетах появились бы броские заголовки. А это подлило бы масла в огонь, и люди еще больше бы озлобились.

И тут я решил наконец, чью сторону мне следует принять. Это мне подсказал лежавший передо мной Джо, хотя он не мог уже произнести ни слова. Он сказал мне, на чьей стороне быть. Не на стороне Вердугоса и шайки, которая слепо исполняла его приказы. Они не давали себе труда над чем-либо задумываться. В головах у них гулял ветер — и ничего больше не было. Они просто не понимали, что делали, помогая нацистам.

Я дотронулся до ладони Джо:

— Я с тобой, Джо. Честное слово. Мне жаль, что мы с тобой ссорились. Господь свидетель, честно говорю, мне жаль. Напрасно я сказал тебе обидные слова…

Я встал. Гнев кипел в моей груди, когда я поднимался по ступеням из подвала. Я не понимал, куда иду, и опомнился только тогда, когда увидел, что держу пальцами ручку двери Фанни Флорианны. Она знала все. Скрипя зубами, сжимая кулаки, Я решил, что заставлю ее сказать, кто повинен в убийстве Джо. Я добуду правду, даже если мне придется убить…

Я отворил дверь в ее комнату и остолбенел. Все получилось гораздо проще. Проще, чем найти Джо. Флорианна лежала на полу, посреди комнаты, лицом вверх. Оно было синевато-бледное. Врач мог бы сказать, что она умерла от сердечного приступа.

Меня не слишком интересовало, на месте ли нацистская свастика и нацистская газета. Скорее всего их взяли.

Стоя над Фанни, я пришел к выводу, что это так. Я взглянул на ее постель, в которой Фанни не спала годами. Ведь она не могла нормально лежать. Она была настолько тучная, что не могла дышать лежа.

Вероятно, кто-то вошел в ее комнату, толкнул ее так, что она упала на пол, и не давал вставать.

А больше ничего и не требовалось. Не нужно было ее бить дубинкой, душить или стрелять. Требовалось только держать Фанни лежащей на полу, пока полнота не задушит женщину и ее округлое розовое лицо не приобретет синюшный оттенок.

Словом, все похоже на еще один несчастный случай. Все сделано очень аккуратно, чистая работа. Произошло три убийства, и все они выглядели как несчастные случаи.

Теперь в живых оставался я один.

Наверху, на третьем этаже, набирали номер на телефоне-автомате. Я потихоньку приоткрыл дверь и прислушался. Кто-то говорил шепотом. Я разобрал лишь несколько слов:

— Полиция, да… Пришлите патрульную машину. На улице лежит труп человека. Да, это все хулиганы…

Я рванулся наверх, перескакивая по три ступеньки сразу и не заботясь о том, что произвожу сильный шум.

Когда я добрался до телефона, то увидел лишь висящую на шнуре трубку, которая раскачивалась, словно маятник. Говоривший уже убежал вниз. Я видел лишь какую-то быструю тень и крикнул что-то ей вдогонку. В холл выходило два десятка дверей, неизвестный мог скрыться в любой из них. И оттуда можно было спуститься вниз по трем лестницам. Тень исчезла.

Я вернулся к телефону и повесил трубку на рычаг. В этот момент я уже все знал. Я знал, кто убил Пескуарру. Я знал, кто был нацистом и как ловко он маскировался. Сначала убил Пескуарру. Затем — Джо. И вот теперь — Флорианну.

  37