Последние отзывы

  106  

Тот, которого не должно было существовать в природе, тот, кто был фактически аномалией, грустно улыбнулся и виновато развел руками:

- Отныне я не имею никакого морального права потерять тебя, Зеля. Теперь ты знаешь слишком много…

Собаки догнали и расселись полукругом, обрисовав поляну, на которой мы стояли. Призрачный свет теперь касался и их, и мне казалось, что внутри Равеяра маленькая луна… Именно такого оттенка сейчас были его глаза, а кожа светилась… Маг… каким-то чудом выживший маг… Хотя, кто знает, возможно, Лига, повсеместно истребляющая людей с особыми способностями, в своей отчизне и не думала искоренять наделенных силой. Ведь лицемерие столь свойственно Лигее. Эта несправедливость и ее осознание, оказались весьма болезненными. Столетиями магов истребляли, и никакая сила не могла их спасти в бесконечной гонке на выживание. Легенды, об источниках их силы вещали, что маги черпают могущество, отбирая жизненные силы людей. И магов стали бояться, а всё, чего мы боимся, мы стараемся уничтожить. Страх порождает ненависть. Столетиями магов истребляли везде… кроме Лигеи!

- Боишься меня? - ласково спросил лигеец, не делая попыток приблизиться или прикоснуться, но это скорее потому, что не желал меня напугать.

А боюсь ли я? Да нет, скорее вполне закономерно опасаюсь. Хотя… есть у лигейца одна-единственная слабость, и эта слабость носит мое имя.

'Прости меня, Тигрик, - с грустью подумала я, и шагнула навстречу сплошному удовольствию, с некоторой затаенной радостью предвкушая очередную жаркую ночь.'

Шаг… Равеяр удивленно выгнул бровь. Еще шаг… и вторая поднялась до уровня первой. Последний шаг и теперь я практически касаюсь его телом. Ироничная ухмылка исчезла с красивого лица. Напряжение его тела невозможно было бы не заметить…

- Подари мне эту ночь, - едва слышно попросила я.

- Эту? - сильные руки обняли, сжали и, наклоняясь к моим губам, Лорд-каратель прошептал, - Только эту? У нас будет много ночей.

- Только эту, - теперь наши губы практически соприкасались, но разум удерживал его на этой сладостно-напряженной ноте, когда лишь усилие воли не дает пасть в омут страсти.

А утратить контроль, он не мог себе позволить… Вот только что я за женщина, если не сумею заставить его забыть о долге.

- Я хочу тебя, - руки обвили шею лигейца, - хочу стонать в твоих объятиях… Хочу забывать свое, имя едва ты входишь в меня… Хочу ощутить тяжесть твоего тела… Твою силу… Твою ненасытность… Потому что, то была лучшая ночь, равной которой у меня не было ни с кем… Ночь, которая разделила всю мою жизнь, на до… и после тебя.

Он смотрел на меня так, что желание раствориться в этом взгляде едва не стало навязчивым, но это был сильный мужчина и Равеяр хрипло ответил:

- Не сейчас… Не здесь… и не так… не на траве, боясь утратить остатки разума, Зелея… И без боли, которой ты так боишься… - он замолчал лишь на мгновение, а затем я услышала невероятное.- Я люблю тебя, Зеля. Люблю, проклиная себя за это чувство, что выжигает дотла! Я…

Мужчины так часто закрывают рот поцелуем, а сейчас я накрыла губами признание в том, о чем я не хотела знать. И едва он ответил на это безумие, я тихо прошептала:

- Здесь! Сейчас! И так, как этого хочу я!

- Зеля, не…

Я прижала палец к его губам, и медленно опустилась на колени…

- Может та ночь и была лучшей в моей жизни, - прошептала я, - но эта станет лучшей в твоей…

Безумие! Я не могла бы назвать эту ночь иначе. Сладостное, чувственное, сумасшедшее и от того столь волнительное безумие. Нам было жарко настолько, что ледяные воды ручья казались парным молоком. Мы были неутомимы до такой степени, что добрались до той самой крепости, и меньшее, что я могла бы сказать о подъеме на гору - это было волшебно. И мы сгорали, ни взирая на осенний холод, на каменный пол, до блеска начищенный дождем, что начался под утро. А когда, дрожа от усталости в перетружденных мышцах, мы пытались отдышаться после острого, сводящего с ума удовольствия, я вспомнила о том, как мало у нас осталось времени… Точнее у него… И вздрогнув, прижалась крепче.

- Замерзла? - горячие, влажные губы прижались к виску, затем прочертили дорожку вниз и встретились с моими губами. Но поцелуй, он прервал. - Здесь холодно, Зеля, ты можешь заболеть… Ты… ты сама страсть, Зеля, ты огонь, ты та редкая женщина, что позволяет не спать до рассвета, зажигая, казалось бы угасшее пламя одним своим присутствием, ты… Прости, тебя нужно согреть.

  106