Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
6 
– Клянусь всемогущим Юпитером, как только у меня будет сын, я исчезну навсегда! – восклицал рыжеволосый гигант. – Ни на секунду не останусь я с этой тварью!
И вот это свершилось. Войдя в комнату молодой жены, счастливый отец прежде всего направился к кормилице и младенцу – здоровому крепышу, который вопил во всю мочь своих легких, отчего Агенобарб преисполнился горделивой радостью.
– Отменный у него голос! Верно, Поллион? И волосы будут рыжими, сразу видно. Что ж, теперь все злые языки должны умолкнуть. Это действительно мой сын!
Затем он неохотно подошел к ложу Агриппины, которая следила за ним пристальным взглядом из-под полуприкрытых век, с легкой улыбкой на побледневших губах. Какое-то мгновение Агенобарб молча смотрел на нее, а потом произнес – так, словно каждое слово давалось ему с большим трудом:
– Благодарю тебя.
– Не за что! Я сделала это не ради твоего удовольствия. Мне сын нужен еще больше, чем тебе!
– И каковы твои планы?
– Он совершит то, что не сумел сделать ты. Это мой сын– и он будет императором.
– Гм… – пробормотал Агенобарб. – В таком случае мне жаль римлян. Но я их несчастий уже не увижу.
– С каких это пор ты стал таким кротким, Гней? Тогда скажи мне, отчего ты хочешь немедленно отправиться на Сицилию?
– По двум причинам, – очень серьезно ответил Агенобарб. – Во-первых, я сыт по горло тобой, Агриппина. Во-вторых, я склонен еще немного пожить! Береги себя.
Через час Гней Домиций Агенобарб навсегда покинул очаровательный приморский городок Анций. А новорожденному младенцу дали имя Нерон.
Когда два года спустя Агриппина узнала о смерти своего обожаемого супруга, она не смогла сдержать улыбку и у нее вырвался вздох облегчения. Наконец-то она обрела свободу! Свободу устроить свою жизнь так, как ей хотелось. Прошедшие два года были ужасными, и молодая женщина частенько думала, что Агенобарб правильно поступил, удалившись от нее на столь приличное расстояние. Великие боги, она могла не устоять перед искушением слегка укоротить эту слишком долгую жизнь!
Медленным и величавым шагом Агриппина приблизилась к громадному зеркалу из полированного серебра, в котором отражалась с головы до ног, и некоторое время с глубоким удовлетворением рассматривала себя. Высокая и белокурая, она походила на несколько тяжеловесную, но царственную статую Юноны. Нет, не зря ей всегда казалось, что эти безупречные точеные черты были созданы для императорской короны! И молодая женщина улыбнулась своему отражению.
Сейчас на троне восседал ее брат Калигула, юноша весьма странный – обольстительный и образованный, но с головой у него было явно не в порядке. Поначалу он правил вполне разумно и народ обожал его. Однако затем у него начали появляться всевозможные фантазии, принимавшие все более опасный характер, и Агриппина давно уже подумывала, что если с императором что-нибудь случится, никто не пожалеет о нем.
Калигула не любил женщин, отдав сердце юному Лепиду. И Агриппина, уверенная в силе собственной красоты, решила опробовать свои чары на фаворите Калигулы. Лепид имел доступ к молодому императору в любое время дня и ночи, следовательно, именно этому человеку было проще всего… нанести удар. Агриппина никогда не колебалась в выборе между честолюбивыми замыслами и родственными чувствами!
– Приведи ко мне Лепида, – приказала она своей служанке Мирре. – Скажи, что я хочу поговорить с ним сегодня же вечером… и без свидетелей.
Не пытаясь скрыть изумления и восторга, Лепид сидел на табурете и неотрывно глядел на Агриппину. Никогда еще он не видел ее так близко, ибо сестра императора обычно всячески демонстрировала ему свою холодность. И никогда еще она не казалась ему такой прекрасной! Полупрозрачная белоснежная стола подчеркивала безупречность ее золотистой кожи, великолепное колье с бирюзовыми камнями притягивало взор к стройной шее и округлым плечам. Она непривычно ласково улыбалась фавориту императора.
– Я не всегда была справедлива к тебе, Лепид, и ты имеешь право сердиться на меня. Но я считала тебя виновным в том, что император забыл о своем долге. Мне казалось, что ты даешь ему дурные советы…
– Делая это, я был бы просто безумцем, божественная Агриппина. Император ни с кем не советуется! Знаешь ли ты, что со вчерашнего дня он возненавидел лысых? Скоро все римляне с лысиной будут брошены на растерзание диким зверям.
– Все? Мой дядя Клавдий также?
6 
