Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
99 
– И она тоже уезжает?.. Ей не нужны все эти переезды! – тревожно сказала Мамася.
– Согласен. Поэтому Эля остается у вас, – сказал Долбушин.
Мамася резко подалась вперед. С ее колен посыпались страницы рукописи.
– Где она останется?
– Не волнуйтесь: она не всегда будет такой. Мозг сохранен. Она быстро восстанавливает навыки. Года через два, если заниматься, развитие будет соответствовать средней возрастной норме. Так говорят доктора.
– А если меня спросят, где я взяла ребенка? Есть же, в конце концов, государство!
Долбушин заглянул под стул, однако государства там не увидел.
– С каких пор женщин смущают такие мелочи? Скажете, что принес аист.
– Очень смешно! Интересно, как я объясню это собственной дочери? Не слишком ли много вы на себя берете? Подбросили мне девочку! Приняли за меня решение!
– Сожалею. Но мне всегда казалось, что женщины втайне презирают мужчин, которые позволяют им принимать решения, – рассеянно отозвался Долбушин.
Мамася загорелась. Для нее это была больная тема.
– Бред! Если мужчина будет лезть в каждый таз…
– Таз – это не решение. – Долбушин повернулся к Эле: – А вот этого не надо! Брысь! Фу!
Услышав его голос, Эля перестала зубами отдирать от подошвы тапочки прилипшую конфету и втянула голову в плечи.
– Вы ее напугали, – с укором сказала Мамася. Она почти привычно пробормотала: «Нельзя!» – отобрала у Эли тапку и, успокаивая, обняла ее.
– Да, я забыл. На кухне под столом чемодан! Используйте эти деньги на лечение, – сказал Долбушин.
Долбушин потрепал Элю по голове, взял прислоненный к стене зонт, повернулся и вышел. Его сутулая спина временно стала практически прямой. Мамася что-то запоздало крикнула, но он был уже на лестнице.
Глава 25
Нетопырь
Я не могу справиться с собственными ХОЧУ и заменить их на НАДО. Или из многих НАДО выбираю те, что совпадают с моими собственными ХОЧУ и отсекаю другие, более важные. В результате я вроде всегда при деле и всегда стою на месте.
До Твери Долбушин добрался на такси. Водитель, шумливый и горячий человек, подпиравший животом баранку, лихо справлялся с гололедом, с риском для жизни обгоняя фуры. Всю дорогу он слушал шансон, так что когда Долбушин, наконец, выбрался из машины у входа в городской парк Твери, голова у него распухла до размеров Владимирского централа.
– Обратно скоро едем? – заорал водитель, опуская стекло.
Долбушин не хотел связывать себя сроками.
– Поищи другого! – посоветовал он, и такси умчалось.
Тверь Долбушин знал неплохо. Когда-то его родной дядя преподавал в Суворовском училище немецкий язык, юного же Долбушина засылали к нему на лето, чтобы он подтянул штаны и знания. Долгими жаркими днями Альберт в одиночестве шатался по городу, покупал в кондитерских половинки черного, болтался в книжных, бесплатно читая, а когда прогоняли, выбирался к Волге и шел мимо рыбаков с трескучими катушками, пока набережная не заканчивалась и не начинались отдельно валяющиеся камни, заросли кустов и кучки разбитого бутылочного стекла.
Постукивая зонтом, сегодняшний постаревший Долбушин быстро шагал по парку. Когда-то хитроватый дядя, не любящий его долгих отлучек, пугал Альберта, что в этом парке вся молодежь гуляет обязательно с ножами и как-то вечером зарезали сразу троих, так что, впечатленный этим, юный Долбушин обязательно прихватывал с собой кнопочный нож. Правда, нож ни разу не пригодился. Но и сейчас, много лет спустя, Долбушин ощущал, что страшилки дяди все еще живы в нем. Он прошел сквозь парк и быстро отыскал нужный дом. Некогда розоватый и даже кокетливый, дом загрязнился и имел припухший простуженный вид. С трубы насморочно свисала длинная сосулька. По широкой лестнице Долбушин поднялся на второй этаж и остановился перед металлической дверью. Он ожидал, что это будет жилая квартира, однако дверь украшала побитая табличка:
«Гадание на картах. Привороты.
Очистка кармы от первородного греха.
Предсказание судьбы – 100 % гарантия».
Долбушин поискал звонок, нажал и, не услышав в коридоре никакого звука, нетерпеливо забарабанил в дверь ручкой зонта. Это подействовало. Высунулась опухшая физиономия и подозрительно принялась его изучать. Толкнув дверь плечом, глава форта решительно прошел в коридор и зашагал по нему, заглядывая в комнаты. Опухшая физиономия катилась за ним, что-то бормоча, но вскоре отстала.
99 
