Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
58 
– Может быть, ты не хочешь туда ехать, Бри? Мы можем развернуться и поехать в другое место.
Она взглянула на Рива и отвернулась.
– Нет, конечно, нет. Тебе нравится природа Кордины?
– Почему ты не хочешь мне рассказать, в чем дело, о чем ты все время думаешь?
– Потому что ни в чем не уверена. У меня желание все время оглянуться назад, как будто за нами гонятся.
Еще до того, как позвать ее в эту поездку, Рив решил ответить на все ее вопросы. Он расскажет все, ничего не скрывая и не приукрашивая.
– Ты бежала по этой дороге месяц назад. В грозу и шторм, – сказал он.
Она напряженно молчала, потом спросила:
– Я бежала в сторону города или прочь от него?
Ее вопрос, несмотря на волнение, был резонным – она была способна трезво оценить ситуацию.
– Ты бежала в направлении города. И уже была почти в трех милях от Лебарра, когда упала.
Она наклонила голову, глядя на свои руки. Может быть, ей просто повезло, и она бессознательно выбрала направление. Или все-таки еще помнила достаточно, чтобы знать, куда бежать.
– Рив, сегодня утром… – Габриела замолчала.
Он насторожился. Она жалеет о ночи? Его пальцы стиснули руль. Неужели так скоро? Благоразумие взяло верх? Стараясь сохранять невозмутимый вид, он спокойно спросил:
– Так что же случилось утром?
– Когда я пришла к себе в комнату, там меня ждала няня.
Ему стало легко. Он невольно улыбнулся, когда представил эту картину.
– И?…
– Мы с ней поговорили. Она накануне принесла мне теплого молока, чтобы я лучше спала, она иногда так делает. Но, как ты понимаешь, прошлой ночью мне было не до молока! – Она тоже улыбнулась и тут же стала серьезной. – А еще она принесла мне куклу, с которой я играла в детстве.
И Бри, не скрывая ни малейшей детали, рассказала подробно о том, что произошло.
– Я вспомнила маму, и это было настоящее воспоминание, не просто игра воображения, похожая на сон, это было настоящее, я вспомнила!
– Ты кому-нибудь сказала об этом?
– Нет.
– Надо рассказать доктору Кижински, когда увидишься с ним сегодня. – Рив не советовал, скорее приказывал.
Габриела поборола привычное возмущение.
– Да, я поняла. Но как ты думаешь, это начало?
– Я думаю, ты с каждым днем становишься сильнее, но мозг дает тебе время, чтобы окончательно окрепнуть, прежде чем ты вспомнишь все.
– Значит, остальное придет?
– Конечно. – Рив с горечью подумал, что, когда это случится, она забудет его. Он ей больше не будет нужен. Его работа будет окончена. Ферма утешит его…
Но странно, теперь ферма была такой далекой и чужой, как будто прошло не несколько недель, а много лет, и уже казалась не спокойным и приятным местом для отдыха и размышлений, а одиноким и пустынным. Вернувшись туда, он уже будет другим человеком, с другими чувствами.
Следуя мысленно карте, которую предварительно изучил, Рив свернул на дорогу, ведущую вглубь материка, и море осталось позади. Теперь дорога была неровной, так что пришлось сбросить скорость.
Появились деревья, они становились гуще, приглушая шум моря. Зеленые холмы сделали пейзаж менее драматичным. Слышался лай собаки, протяжное мычание коров. Рив мог вообразить, что вернулся домой.
Снова поворот. Теперь пошла простая грунтовая дорога, с одной стороны поле, с другой – деревья.
– Это здесь?
– Да. – Рив выключил зажигание.
– Они нашли мою машину здесь?
– Да. Здесь.
Она посидела, как будто выжидая.
– Почему я ждала, что все будет легко и гладко? Что, когда вспомню, станет легко и просто жить. А нож в моей руке? – Она посмотрела на свою руку, как будто нож был еще там. – Уверена, тогда я способна была убить.
– Мы все способны при определенных обстоятельствах.
– Нет. Это не так. – Она сложила руки на груди, внешне оставаясь спокойной, хотя внутри у нее все переворачивалось. – Я в это не верю. Убить, взять чью-то жизнь… Надо понять, что способна на насилие темная сторона души человека. У одних она так сильна, что преобладает над светлым началом.
– Но что произойдет, если ты просто закроешь глаза и отвергнешь насилие? – Рив схватил Габриелу за плечо и повернул к себе.
В ее глазах отразилась буря эмоций.
– Я не хочу насилия в своей жизни, – вдруг страстно произнесла она, – и я не смогу принять факт, что убила.
58 
