Последние отзывы

  11  

И вдруг сейр мигнул и появилась новая надпись:

«Начинаем гонку. Прямо сейчас!»

В отличие от Джокера я торопиться не собиралась. Опустив сейр, взяла огненно-алый платок, и ловко вскочила на парапет. Толпа ахнула, когда из под каблуков вниз понеслись камешки, но я стояла спокойно — даже если свалюсь точно знаю, что смогу ухватиться за край. И потому, гордо выпрямившись, я подняла платок вверх, и над городом разнесся мой голос:

— Да начнутся гонки века! На позиции, внимание… СТАРТ!

И одновременно с последним словом, резко опустила платок. И задрожала земля! Она действительно задрожала, едва лавина из двадцати семи всадников рванула по улицам мертвого города. И это невероятное зрелище отражалось на всех трех экранах, в динамике, в неудержимом порыве, в…

Чьи-то руки неожиданно легли на мою талию, а в следующее мгновение я была просто стянута с парапета, и водружена обратно на плоскую крышу. И все бы ничего, но развернули меня от экранов, лицом собственно к крыше. А там… а там лежал без сознания Джокер, и валялся тот несчастный десяток его телохранителей, и даже пяток техников, которые следили за трансляцией и за ставками. А над стонущими, скрюченными и просто бессознательными телами стоял мой папандр и дедок МакОратов. И оба на меня смотрели…

Вот вам и «воины сюда не заходят»!

Неосознанно как-то потянула платье вниз, пытаясь натянуть его чуть ниже… Глазки папика сузились. Уже догадываясь, что придется драпать и быстро, я заодно сняла микрофон, отключив предварительно, чтобы не отвлекать внимание народа от бегущих ящерок. Потом оглянулась на собственного снимателя. Он, кстати, продолжал стоять совсем рядом со мной, и потому пришлось сделать шаг в сторону, дабы его рассмотреть.

Рассмотрела — папандрова копия. Тоже темненький, тоже высокие скулы, глубоко посаженные глаза, красиво очерченные губы и тоже когда бесится, желваки дергаться начинают. Но самое забавное — у данного индивида волосы были коротко острижены, как у парней на моей родной Гаэре.

— Дьяр? — догадалась я.

Воин презрительно хмыкнул и посмотрел на отца. Папик, натянутый как струна, причем у мышцы у него были заметно напряжены, смотрел исключительно на меня и сжимал кнут. Даже жутко стало, но тут удивил дедок МакОратов:

— Последнее, что я стал бы делать на вашем месте, хассар, это бил бы девчонку.

Отец нервно оглянулся на него, и тогда воин пояснил:

— Она в гораздо большей степени продолжение тебя, Агарн, чем любой из твоих сыновей.

Я мгновенно скривилась, так как быть похожей на отца мне ни в коей мере не хотелось, и папанд мою реакцию заметил. Вскинул подбородок, не отрывая от меня взгляда, и загорелом лице словно прошла судорога. А затем в его глазах я увидела что-то странное, словно из глубины их на меня другие глаза смотрели и этот взгляд…

— Дьяр, — хриплый голос отца вынудил вздрогнуть, — она твоя!

У меня руки похолодели, а отец к сказанному добавил:

— Займись воспитанием своей женщины.

МакОрат неодобрительно покачал головой, но сказать ничего не решился. И оба главы кланов просто развернулись, дошли до края разрушенного дворца и спрыгнули вниз. Проводив их взглядом, я взглянула на табло и увидела, что гонки уже подходят к концу, а у нас ставки срываются.

— Джокер, — напряженно позвала я, — хватит изображать полутруп, у тебя ресницы дергаются!

Мужик не дрогнул, но зато дрогнули его губы, которые пробормотали:

— Кира, у тебя воин за спиной и он достал кнут.

Ну да, ну да, жоних тама. Я повернулась и посмотрела на Дьяра… все хорошо, но жутко папика напоминает, так и хочется по морде врезать. И вот этот самый клон папандра, глядя на меня спокойно произнес:

— Твоя мать ничему тебя не научила, женщина.

Зря он так!

— Моя мать, научила меня самостоятельности, братик, — язвительно произнесла я, — а ты без папочкиного слова и шаг сделать боишься!

Воин сжал кнут, который уже держал в правой руке и демонстративно сделал шаг ко мне, сократив расстояние до неприличия.

— Ну конечно, — сокрушенно пробормотала я, упираясь носом чуть ниже его плеча, — на этот шаг папа дал добро!

Через секунду, связанная по рукам и ногам всего одним ударом плети, которая почему-то оказалась значительно длиннее, чем можно было бы признать с первого взгляда, я уже пожалела о своих словах. Но еще больше я жалела о том, что никакие другие сказать не могу — кляп мне затолкали чуть ли не в глотку, когда я заорала в момент, обвивания плети вокруг моих рук и ног. И в результате, под изумленными взглядами техников Джокера, которым притворяться надоело, меня спеленатую по рукам и ногам, воин просто перекинул через плечо и разогнавшись перепрыгнул через парапет и пока я закрыв глаза мычала от ужаса, преспокойно приземлился.

  11