Последние отзывы

  18  

— Это мне неизвестно, равно как и то, чем он занимался в горах, — в голосе Руне послышалась неприкрытая грусть.

— Потом я перешел к Таргенуру. Тот носил меня на шее. Мы прекрасно дополняли друг друга. Тан-гиль встретился нам лишь однажды, на пустынной тропинке. Злыдень хотел убить Таргенура, но в тот раз я защитил его. Тан-гиль был ужасно хитер.

Надо сказать, что у Тан-гиля была помощница Гиро, отверженная из того же рода. Как-то она поведала о Роттефангере из Хамельна, Тан-гиль готов был отдать все на свете за встречу! Гиро была послана к Таргенуру. Она должна была любой ценой завладеть корнем. Тан-гиль еще не забыл, как выманил корень у одного из моих прежних хозяев в Таран-гае. Помните, во время купания в лесном озере. Гиро попросила помочь ей достать утонувшие рыболовные снасти. Меня оставили дома. А на берегу уже поджидал Тан-гиль — хотя теперь он уже назывался Тенгелем. Тут Таргенуру пришел конец. Злой Тенгель обрел власть над душой последнего. Тот отказался от меня.

— Мы знаем о его дальнейшей судьбе, — вставил Хейке. — Расскажи лучше о себе.

Некрасивое лицо Руне приняло печальное выражение:

— Пока была жива Дида, я все время был при ней. С ней мне было хорошо. Конечно, я разделял ее печаль, ее постоянное беспокойство за судьбу детей. Как же мне было больно, что я ничем не мог ей помочь, утешить ее! Состарившись, она передала меня по наследству Сиглейку. Ей не хотелось, чтобы я снова попал в злые руки. Меня не было у смертного одра Диды, однако я слышал, как Сиглейк рассказывал о том, что, уже умирая, она нашла в себе силы улыбнуться и прошептать «Таргенур».

— Так оно и было, — подтвердила Дида. — Я говорила вам, что видела Таргенура, присевшего на краешек моей постели. Именно он перенес меня сюда, где нам, несчастным потомкам Людей Льда, живется лучше, чем на земле.

— У Сиглейка мне тоже было совсем неплохо. И у его сына Скрима, хоть тот и запрятал меня в шкаф вместе с другими драгоценностями.

— Откуда ж мне было знать, кто ты такой. Не забывай, я ведь не принадлежал к отмеченным, — извиняющимся тоном проговорил Скрим.

— Ничего страшного. Хуже всего было то, что ты отдал меня одной из самых страшных отверженных — Халкатле.

При этих словах светлая кудрявая голова низко склонилась. Руне тепло улыбнулся:

— Халкатла, тебе нечего переживать! Не так уж много зла ты мне сделала. Естественно, ты использовала меня не в благих целях. И в этом было мало радости. Я не знал, как бы мне избавиться от твоей злой силы, потому как в то время в долине не было больше никого из нашего рода. И я решился остаться с тобой — ты была так одинока… И, кроме того, мне так хотелось внушить тебе добро…

— И, как мне кажется, это тебе удалось. Верно потому Тове удалось убедить меня в том, что я жила не так как надо.

— Я всегда в это верила, — серьезно произнесла Тове.

— И я. Ты действительно оказал на нее большое влияние, — эхом отозвался Тенгель Добрый.

— Я помню, что когда меня схватили, я крепко сжимала в кулаке корень. А что со мной произошло потом, Руне? Ну, когда я умерла?

— Тогда наступила сумятица. Никто не знал истинной цены сокровища, которым ты обладала. И невежды решили было сжечь «мусор». Но одна мудрая женщина вспомнила про отца Халкатлы, что жил в Трондхейме. Она обещала передать вещи Ивару. Но, придя домой, сунула их в шкаф да и забыла про них.

Некоторое время спустя в долину вернулся брат Халкатлы, Халвард со своими тремя детьми. Тут женщина вспомнила про узел и передала его по назначению. Халвард тоже ничего не знал, а потому не понял ценности сокровища. Один из сыновей Халварда, отмеченный Паул, из-за которого, собственно, Халварду пришлось вернуться в долину, прекрасно понимал что это богатство. Он с легкостью заполучил узел. Так я, в который уже раз, попал в недобрые руки.

С Паулом пришлось нелегко. Результат налицо — мои искалеченные руки и ноги. Это было очень злобное создание. Об этом, впрочем, сегодня уже не раз говорилось. Дух Паула словно управлял Тенгелем Злым. Эта история должна быть хорошо знакома Эскилю. Он слышал ее от работника, и было это недалеко от Эльдафьорда.

— Работник был глубоким стариком, а Паулу в то время исполнилось не более шестнадцати! — возразил Эскиль.

— Паул знал, что ты скорее выслушаешь старика, чем мальчишку. Потому он изменил свою внешность. Когда тебе помогает Злой Тенгель, все становится очень просто! Помните, что вытворял призрак в Фергеусере — ну тот, паромщик! Когда ему было надо, он превращался в невинного Ливора.

  18