Последние отзывы

  12  

Лихтер поднимался, а Кристер все сильнее падал духом. Он даже не помышлял об оправданиях. Не утверждал, что внезапно заболел и был вынужден на несколько минут отлучиться. Во-первых, дело тут вовсе не в минутах, а во-вторых, он, несмотря ни на что, имел твердые понятия о чести. А правды он сказать и подавно не мог: что положился на свои сверхъестественные способности и был убежден, что потусторонние силы предупредят его.

Значит, у него и в помине нет никакой интуиции, забыть целую лодку, целую шлюзовую камеру!

Такой интуицией обладает даже младенец!

Нет, сегодня Кристеру не везло!

Однажды в середине лета Тула отправилась в большой город Линчепинг – епископскую резиденцию и старинное место тинга остготов, где были рынок, монастырь и кафедральный собор.

Нельзя отрицать, что Тула была непоседой. Поразительно другое: одна из «меченых» рода Людей Льда, одна из неукротимых, смирила себя во имя своих близких. Она охотно сделала это, ибо любила их всех и желала им добра. Но часто ее донимал зуд мучительного беспокойства. Ей казалось, что она утратила полученные способности, и тогда ей хотелось взлететь. Или немного поколдовать, в полной тишине, чтобы никто не заметил.

Но в глубине души она знала, откуда идет это назойливое беспокойство. Да, конечно, она стремилась завладеть сокровищем рода Людей Льда, на котором собакой на сене восседал Хейке. Он понимал, как опасно отдавать его в руки безответственной Тулы.

Тула усмехнулась про себя, подумав об этом.

Нет, вовсе не сокровище причиной ее беспокойству. Его-то она со временем все равно получит.

Есть кое-что похуже.

Она была во власти демонов. Она любила их когда-то. Нет-нет, не в прямом смысле, но насколько это было возможно. Ее бегство из Гростенсхольма – по-прежнему ли они дожидаются ее?

Она знала, что все еще была красива. Не той невинной красотой, что раньше. Более дьявольской. Влекущей, как никогда доселе!

Минуло почти двадцать лет. Но это по-прежнему живет в ней. Вожделение, которое они зажгли. Головокружительное волнение при мысли о четырех жутких демонах.

Она пересекла площадь Сторторг в Линчепинге – место, где земные люди показали однажды свое звериное нутро почище демонов. Двести с лишним лет назад здесь произошла Линчепингская кровавая баня, прямо на этой мостовой. Здесь во имя дальнейшего упрочения королевского самодержавия были казнены члены дворянских родов Спэрре, Бьелке и Банер…

Когда же человечество образумится?

Земные мужчины не привлекали ее, она довольствовалась одним – своим Томасом, которого продолжала любить так сильно и искренне, что сама пугалась.

И все равно она принадлежала не этому миру. Она принадлежала демонам, она вкусила их эротики, этой ошеломляющей, одновременно ледяной и раскаленной чувственности. Они распаляли ее, раз за разом, беспрестанно, в те мгновения, что она проводила с ними.

Они не казались ей отвратительными. Она находила их невыразимо притягательными.

Многие из женщин Людей Льда испытывали влечение к демонам. Суль. Ингрид. Иногда Силье, которая хоть и не принадлежала к роду Людей Льда, но находилась под их влиянием. В своих фантазиях она представляла Тенгеля Доброго демоном.

Поэтому неудивительно, что Тула чувствовала себя разбитой и опустошенной. Она, как птица с подрезанными крыльями. Пока у Тулы были Томас, Кристер и ее родители, она могла удержаться на земле. Но если она их потеряет…

Она не отваживалась думать об этом. Не хотела замечать, что отцу и матери далеко за шестьдесят или что Томас уже совершенно беспомощен. Он часто страдал от болей в спине и почти не вставал на ноги – на которых он так толком и не научился ходить. Тула подозревала, что и сердце у него пошаливает – так бывает, если тело разбито ревматизмом.

Она написала письмо Хейке:

«Сколько еще ты, старый лис, собираешься сидеть на нашем сокровище? Мой любимый Томас болен, а у меня ничего нет, чтобы его вылечить. Я вовсе не намекаю, что тебе пора умирать, а мне наследовать сокровище: никто в роду не желает тебе смерти, ты прекрасно это знаешь. Но разве можно так скаредно зажимать целебные снадобья?

К тому же мы долго не виделись, и ты вместе с семьей мог бы навестить нас. По причинам, известным только нам с тобой, я не смею совать носа в Гростенсхольм и своему сыну запрещаю посещать этот замок с привидениями!»

  12