очень нудно 
6 
В его мягкой улыбке читалось понимание и полная беспомощность. Губы Тенгеля скользили по волосам жены.
— Думаешь, я тебя не понимаю? Я знаю, как тебе хочется что-то создать самой. Может быть, что-то нарисовать? Знаю, что у тебя есть дневник. Ты открываешь его, только когда все ложатся спать.
— Откуда ты знаешь? — испуганно воскликнула она.
— Я даже знаю, где он спрятан. Не бойся, я не буду его читать. Но остерегайся других. Если молодая женщина ведет дневник, то она определенно слуга Дьявола! И тебя могут даже сжечь на костре как ведьму!
— До чего жесток этот мир! И как нам спокойно тут, — немного удивленно произнесла она, словно только что поняла это. И быстро добавила: — Не страшно, если б ты даже и прочитал дневник. Я перелистывала его сегодня ночью. Каждая страница полна любви к тебе и детям.
— Тебе нравится писать?
— Да. Я в это время отдыхаю. Когда я читала свои записи, сама удивлялась, какие стройные у меня получаются предложения.
— Почему странно? Ты очень хорошо говоришь. Совсем не так, как другие в долине. Правду говоря, мне бы очень хотелось почитать.
Она радостно улыбнулась:
— Там ужасный беспорядок. Я ведь пишу, что думаю. Тенгель, милый, что ты делаешь?!
Его руки занялись своим делом. Он тихонько засмеялся и сильнее прижал ее к стене.
В Силье вновь пробудилась надежда. Особенно после того, как Тенгель поведал ей о своих думах и о желании покинуть долину.
Он потерся щекой о лоб Силье. Тенгель не носил бороду, и Силье прекрасно знала почему. Будучи на шестнадцать лет старше ее, он не хотел подчеркивать разницу в возрасте.
— Надо бы пойти навестить Бенедикта, — сказала она. — Я о них очень беспокоюсь.
— Да, конечно, — отстраненно пробормотал Тенгель. — Если бы я только знал, как лучше поступить. Уйти отсюда или все же остаться. Нам же некуда идти, и ты это знаешь не хуже меня.
Она дрожала и вибрировала под кончиками его пальцев. Он словно посылал ей какие-то импульсы. Она никак не могла насытиться им, человеком, что был для всех изгоем. Не только потому, что от природы в нем было очень сильно развито мужское начало. Да она и не сразу это обнаружила. Силье достаточно было только посмотреть на Тенгеля, как она уже начинала возбуждаться и желала лишь одного — полностью раствориться в нем.
Ей пришлось напрячь всю свою волю, чтобы спросить:
— А Бенедикт? Мы разве не сможем пожить там?
— Я не знаю даже, жив ли он. Не поедем же мы к этой ужасной Абелоне. Силье, поверь, мне очень хочется увезти вас отсюда, но я не могу рисковать.
Силье глухо ответила:
— Я не переживу еще одну такую зиму.
— Я знаю. И думаю об этом.
Его губы ласкали ее лоб, виски…
— Что мы делаем? — едва шевеля губами, пробормотала Силье. Ей стало трудно дышать. — Мы уже не молоды. Давно женаты. Но тут, на природе, все по-другому…
Она взобралась на невысокую каменную ограду, что шла вдоль дома. Теперь они стали одного роста. Высоко подняла юбки. Руки Тенгеля, ищущие и горячие, сомкнулись у нее на бедрах. Он долго целовал ее.
— Как хорошо, Силье. Это совсем на тебя не похоже. В последние годы ты стала такой… сдержанной, — прошептал он, трепеща. Тенгель был рад, что она так активно отвечала на его ласки.
— Да, вероятно. — Она удивилась, что муж ничего не понял. Прижалась к нему еще крепче… — Мне не хотелось тебе отказывать, но я так боялась…
Тело Тенгеля двигалось осторожно и неторопливо.
— Я знаю. Ты боялась снова забеременеть. Я и сам до смерти этого боюсь.
— Рождение Лив запомнилось мне как самое ужасное событие в жизни, — шепнула она. — Второй раз я этого не переживу.
— Но мы же так осторожны… С тобой все в порядке?
— Нууу… — протянула она в сомнении, поцеловав своими влажными губами Тенгеля в шею. Все было как и раньше. Он еще сильнее вжал ее в стену и посадил на небольшой уступ, приподняв ноги. Она обвила ими бедра Тенгеля.
— Моя самая большая радость в жизни пригвоздила и распяла меня, — смущенно прошептала Силье.
— Угу, — растроганно и счастливо подтвердил он.
Силье прикрыла глаза. Говорить не хотелось. А Тенгель все смотрел на нее. Она улыбнулась ему — мягко и беззащитно. Теперь он полностью овладел ею. Давно она не отдавалась ему так, как сейчас. Тенгель не понимал, почему.
6 
