Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
130 
Короче, нашёлся новый повод для визита. И новая серая папочка с пометкой «Соратник Кузар» в правом верхнем углу. Стопка страниц с материалами дела. Протоколы допросов. Фотографии замученного агента. Его окровавленной рукой подписанные бумаги. Цергард Реган, да спасёт его душу Праматерь-Вдовица, умел позаботиться о том, чтобы обвинения не были голословными.
– И почему ты делаешь это для меня? – соратник Азра отложил бумаги, поднял на Эйнера мутный, тяжёлый взгляд. Со стороны могло показаться, будто Главнокомандующий фронтами пьян, либо тем же артавеном одурманен. Он и вправду был не в себе – путались мысли, в ушах начался шум, и сердце бухало где-то в горле, разрываясь от едва сдерживаемой ярости.
– Мне надо, чтобы вы его убили, – тихо и честно ответил тот.
– Я убью его, – согласился Азра. Голос его звучал почти спокойно, лишь самую малость дрожал. – Сначала его, потом тебя.
Слишком велика была в его душе ненависть к Регану, чтобы позволить выродку его – кровь от крови, плоть от плоти – жить на этом свете. Все добрые чувства к Рег-ату, возникшие после недавней их встречи, исчезли без следа.
– Соратник Азра, – с некоторой даже торжественностью заговорил цергард Эйнер. – Я вынужден попросить вас об одной вещи. Мне этого очень не хочется, но я должен…
Азра слушал молча. На высоких скулах перекатывались желваки.
– … Вы обязательно попытаетесь меня убить, я это всегда знал. Возможно, вам это даже удастся. Но прошу вас как офицер офицера – не делайте этого в ближайшие двадцать дней. Потом – пожалуйста, но только не сейчас. Это очень важно, поверьте. Дайте мне время.
Холёное, благородное лицо Азры искривилось в неприятной усмешке.
– Дать тебе время убить меня?
Цергард Эйнер выдержал его пристальный, испепеляющий взгляд.
– В свою очередь я поклянусь ничего не предпринимать против вас в течение этого срока.
– И почему я должен верить твоим клятвам?
– Потому что вы сами сказали однажды: я никогда не действую вопреки интересам Арингорада ради лично выгоды. Не время сейчас сводить личные счёты, слишком многое поставлено на карту… Не верите? Ну, хотите, я подпишу любой порочащий меня документ? Любое преступление признаю, какое придумаете. Да тот же Браз на себя возьму?! Сам к вам приду потом, и сопротивляться не стану – хоть стреляйте, хоть режьте! Согласны? Ну, что вы молчите?
А молчал он потому, что ему вдруг стало СТРАШНО. Жутко, как прежде никогда в жизни не бывало. Что такое известно этому чёртовому мальчишке? Что значат его странные просьбы и дикие предложения? Что именно должно произойти в эти двадцать дней?
– Или ты мне рассказываешь всё, или пошёл прочь!
Цергард не сдвинулся с места. И рассказывать ничего понятно, не стал. Только глаза прикрыл, и прошептал устало:
– Великие Создатели, как же вы мне все надоели! Сколько же от вас бед!
И такой он был в этот момент… Тоненький, бледный, замученный… Убивать его расхотелось, захотелось пожалеть… Были времена, когда он называл его «дядя Азра». Радовался его вниманию. Сбежав от отца, плакал, уткнувшись ему в коленки, а почему – не говорил. Только плакал тихо и безутешно, а испуганный Лорги крутился рядом, старался заглянуть в лицо, трогательно гладил пухлой ладошкой по светловолосой голове…
– Ладно, – сказал соратник Азра, – я согласен. У тебя есть двадцать дней, слово офицера. Но потом – война без правил.
– Замечательно! Я верил, что вы достойный офицер! – Эйнер просиял так, будто ему пообещали долгую счастливую жизнь. И от этой его непонятной радости стало ещё страшнее.
Подкуп, угрозы, шантаж – всё было пущено в ход. Двадцать уровней проверено, включая девять «несуществующих». На седьмые сутки расследования цергард Эйнер достоверно знал одно: в здании Генерального штаба пришельцев нет. Вывезли их в ночь похищения, на санитарном вездеходе. Машина, поколесив по городу и отметившись на трёх блокпостах, ушла в северном направлении по четвёртой трассе. Груз не досматривался по особому распоряжению Генштаба. Пункт прибытия неизвестен. Хотя…
«Предположим, я – Кузар, – рассуждал про себя Эйнер, лёжа без сна поперёк отцовской кровати. Прошло счастливое время, когда он отключался, не успев коснуться матраса, усталость перешла в фазу бессонницы. – Предположим, мне надо спрятать девять человек. Как я поступлю? Во-первых, не стану увозить далеко – иначе на допросы не наездишься, и отлучки станут слишком заметны, и без сопровождения не обойтись – мало ли что… Максимум – полчаса пути… В общем, постараюсь разместить их в пределах городской черты или в пригородных районах, ещё не ушедших в топь. Где конкретно? Запереть, что ли, в квартире жилого дома и охрану приставить? Ненадёжно, и посторонних глаз слишком много. Опять же, продукты на девять человек каждый день доставлять… Нет, слишком хлопотно… А я, заметьте, не кто-нибудь, а весь из себя глава полицейского ведомства. Так почему бы мне не воспользоваться любым из следственных изоляторов? Сколько их у нас в столице насчитывается? Десять, по числу отделов… Плюс уголовная тюрьма, тоже неплохой вариант. И ещё две психиатрические клиники, они теперь тоже числятся за Кузаром. Не зря же он… в смысле, я их у Дронага выторговал? Значит, имел виды… Хотя, там, в клиниках, хорошего пыточного оборудования нет. Или уже есть? Короче, надо и то и то проверить. Денька в два уложимся, я думаю…
130 
