Последние отзывы

  141  

Помятый – наверное, в него что-то заворачивали – лист «Эльчестерского вестника», оставленный кем-то на кухонном подоконнике, он заметил в тот момент, когда чах над тарелкой с рагу по-эйрски. Газеты он не любил, обы чно не читал и теперь не собирался. Только по чистой случайности его взгляд упал на объявление в траурной рамке, сообщающее о том, что в собственном имении, после тяжёлой и продолжительной болезни, на восемьдесят шестом году жизни скончался некто Уильям Годдар, эсквайр. Годдар, Годдар… Имя показалось знакомым и почему-то заставило насторожиться. Где-то оно ему уже встречалось.

Ещё не понимая, что его так взволновало, Веттели взял пованивающий рыбой листок в руки, изучил. Газета оказалась совсем старой – двухнедельной давности. 2 декабря, понедельник. Как раз в тот день лейтенант Токслей сообщил о смерти своего бедного дядюшки, землевладельца из Эльчестера. Других некрологов в газете нет. Значит, Уильям Годдар, эсквайр – это и есть покойный дядюшка Токслея… Да, но откуда ему известно имя «Годдар»? Лейтенант его точно не называл. Где же он мог его слышать?.. Нет, не слышать! Видеть. Попадалось оно ему на глаза, кажется в школьных документах, больше, собственно, негде было..

Осенённый этой догадкой, Веттели устремился в канцелярию. Но снова копаться в бумагах ему не хотелось, решил наудачу спросить у секретарши, не говорит ли ей что-нибудь это имя?

Та неспешно отложила в сторону бесконечное вязание, поправила очки в некрасивой толстой оправе, не глядя извлекла из шкафа папку, протянула ему с видом безграничного превосходства секретарского сословия над простыми смертными.

– Разумеется, говорит. Уильям Годдар, эсквайр, единственный родственник и опекун нашего покойного Мидоуза. Тоже уже покойный. Между прочим, скряга, каких мало не тем будь помянут. Доход имел хороший, числился в попечительском совете, но средства жертвовал просто смешные. И бедному мальчику не давал ни пенса наличными, только оплачивал школьные счета, и то с задержкой… – поведала она и осведомилась строго. – А почему он вас заинтересовал? Это связано с убийствами?

Взгляд у неё был очень строгий, и Веттели ответил честно.

– Пока не знаю. Не думаю. Просто случайно прочитал некролог. Но… Скажите, миссис Йейтс, вам случайно не известно, как звали покойного дядюшку мистера Токслея?

Она недовольно повела плечом.

– Дядюшку? Разумеется, нет. Третья степень родства в анкетах не указывается, тем более, в учительских.

– Но может быть, он упоминал его случайно, в разговоре? – проявил настойчивость Веттели.

– Не упоминал, – отрезала миссис Йейтс. – И вообще, с какой стати мистеру Токслею всту пать со мной в разговоры о своей дальней родне?

Похоже, её раздражали вопросы, на которые она не могла дать быстрого и чёткого ответа. Люди подобного склада любят знать всё обо всех… Ой, люди ли?

– А что вы на меня так смотрите, юноша?

А смотрел он «так» потому, что вдруг обнаружил: на самом деле миссис Йейтс к человечьему роду имеет отношения не больше, чем мистер Коулман или Гвиневра. Серокожая, морщинистая, одета в зелёное – кажется, таких называют мшанками. Да, необычный контингент подобрался в Гринторпской школе! Интересно, случайность это, предопределение свыше, или директор Инд жер солл нарочно подыскивал сотрудников из числа иных рас?

Захотелось пойти, привычно поделиться открытием с Эмили. Но вспомнил – и стало горько.

И это было только начало, скоро сделалось ещё горше.

Двое шли по коридору, держались за руки, как первокурсники на прогулке. Онаулыбалась так, как прежде улыбалась одному только Веттели – нежно, чуть иронично, чуть виновато. Онсмотрел на спутницу преданными глазами, от счастья превратившимися в два огромных сияющими сапфира, золотые волосы красивым нимбом обрамляли вдохновенное лицо, щёки вспыхивали персиковым румянцем, губы что-то жарко шептали, похоже, он читал стихи. Она слушала и одобрительно кивала. Они были прекрасны, они казались олицетворением юности, красоты и любви.

Веттели замер у лестницы, будто громом пораженный. До этой самой минуты он почему-то был непоколебимо уверен в том, что «другим» окажется лейтенант Токслей. И это его даже немного успокаивало. Токслей – зрелый, состоявшийся человек с огромным жизненным опытом и отмен ной практической хваткой, именно про таких говорят «этот своего не упустит». Кроме того, он весьма приятен внешне, умеет стать душой любой компании, и вместе с тем, уважает семейные ценности: едва ли не ежедневно шлёт письма отцу, терпеливо заботился о престарелом родственнике, имевшим, если верить словам секретарши, очень непростой характер. Он и мужем ста нет хорошим: ответственным и надёжным, с таким не пропадёшь. Эмили жилось бы с Токслеем благополучно и счастливо. Может быть, даже лучше, чем с ним самими, не слишком-то искушённым в житейских делах…

  141