Последние отзывы

  4  

— Это не твое дело, я сам позабочусь о ней, — сказал отец. Марине послышалась в его словах скрытая угроза, она вся сжалась, чтобы родители не заметили ее присутствия.

— Неужели ты не понимаешь, что надо мной смеется уже весь двор? — кричал отец матери. — Жена разъелась, как свинья, и чуть что падает в обморок!

Мать заплакала, хотя и пыталась скрыть свои слезы, это Марина хорошо помнила. Однако отец все равно заметил, что она плачет, и рассердился еще больше.

Бедная мама! Марина надеялась, что ей хотя бы сейчас, на балу, весело.

Хильдегард удалось отойти в угол, где ее было почти не видно. Она прислонилась спиной к стене, чтобы ее необъятная талия никому не бросалась в глаза. Самое свободное платье ей тоже было узко и при каждом движении грозило лопнуть по швам. Йохум стоял в другом конце зала окруженный восхищенными дамами. Среди них была и Лотти Крююседиге. Хильдегард мучил стыд, в отчаянии она закрыла глаза.

— Я вижу, вы задумались о чем-то, сударыня? — обратились к ней по-французски.

Она открыла глаза и немедленно присела в глубоком реверансе. Перед ней стояла королева. Очаровательная, приветливая королева Шарлотта Амалия.

— Давайте присядем на диван! — пригласила королева Хильдегард.

Хильдегард с благодарностью последовала за ней. Она знала, что королева не станет говорить ни о ее болезни, ни о ветрености Йохума. В этом смысле они были подругами по несчастью. Хотя король Кристиан исправно исполнял свой супружеский долг и у них с королевой было семеро детей, он имел еще пятерых детей от своей давней любовницы Софии Амалии Мот. Как и Хильдегард Йохуму, королева никогда не устраивала королю сцен. Герцог и король полагались на лояльность своих жен и потому могли не опасаться скандалов.

Хильдегард была счастлива, что кто-то проявил внимание по отношению к ней. Она уже не чувствовала себя прикованной к позорному столбу.

— Как поживает Марина? — поинтересовалась королева, когда они сели.

— Хорошо, благодарю Вас, — ответила Хильдегард. — Но она такой робкий и скрытный ребенок, я никогда не знаю, о чем она думает.

— Да, я это заметила. Это все результат нашего воспитания. Мы хотим, чтобы детей было не слышно и не видно. По-моему, отцы слишком суровы со своими детьми, но ведь и нас с вами воспитывали точно так же, однако нам это не повредило.

Не повредило? Хильдегард вспомнила свое детство: стужа и вечный холод царили во дворце, где она жила, один морозный день сменялся другим. Сделай это! Не делай того! Неужели в этом была какая-то польза?

Она что-то пробормотала, соглашаясь с королевой.

Они обсудили придворные новости. Хильдегард спросила о детях королевы — это была неисчерпаемая тема для разговора.

Глаза Хильдегард пробежали по залу…

— Кто тот человек у дверей? — спросила она, испугавшись, что королева сейчас покинет ее. — Телохранитель с такими добрыми глазами. Мне кажется, я его где-то видела, но не могу вспомнить, где именно.

Это была ложь, но не могла же она открыто проявить интерес к человеку более низкого звания, чем она.

— Нет, вы не могли его видеть, сударыня, — ответила королева. — Его уже давно не было при дворе. Его родные умерли, и ему пришлось заниматься своим поместьем. Вы знаете, наверное, о реформах короля, которые касаются дворянства? Старые роды сосредоточили в своих руках слишком много власти, поэтому многим пришлось расстаться со своими привилегиями…

Королева замолчала, и Хильдегард не смела, понуждать ее продолжать рассказ. Оставалось только ждать. Королева издали наблюдала за своим мужем. Он разговаривал с высоким толстяком с лоснящимся лицом и глазами навыкате. К радости Хильдегард, королева возобновила прервавшийся было разговор:

— Это граф Рюккельберг, один из новых дворян моего мужа. Не могу сказать, что я от него в восторге, в нем есть что-то неискреннее. Вы не находите?

Хильдегард согласилась с королевой.

— Однако не будем его осуждать, — беспечно продолжала королева. — В нравственном отношении он безупречен. Никаких скандальных историй, связанных с женщинами. Его интересует только процветание государства. Мой муж считает графа просто незаменимым.

Королева вернулась к рассказу о телохранителе:

— Но Тристан Паладин сохранил свое поместье Габриэльсхюс. Тот самый телохранитель, лицо которого показалось вам знакомым.

  4