46 
— Отдай мне сверток, — спокойно сказал он блондинке.
Словно в каком-то трансе, она протянула ему запечатанную бутылку, но тут в голове и той, и другой зазвучало какое-то глухое недовольство. И Марко сразу понял, что где-то поблизости находится дух Тенгеля Злого.
Вздрогнув, женщины с криком бросились наутек. Марко побежал за ними.
Они бежали так быстро, как могут бежать только духи. Но он тоже был неплохим бегуном.
Внезапно он увидел Линкса, стоявшего на краю откоса, с которого он недавно спустился вниз — тот, судя по всему, снова вышел на поиски.
Женщины разом заговорили, стараясь перекричать друг друга, торжествующе замахали бутылкой.
Но Линкс среагировал совсем не так, как они ожидали. Он замахал руками, словно отгоняя кого-то, и со всех ног бросился бежать.
Женщины растерянно и разочарованно смотрели ему вслед.
«Значит, он боится ясной воды! — взволнованно подумал Марко. — Теперь мы знаем это наверняка».
— Может быть, теперь ты отдашь мне бутылку? — мягко сказал он светловолосой.
Ему очень не хотелось вступать в борьбу с этими грязными и отвратительными женщинами.
Насилие, ненависть, смерть…
Если бы ему удалось перехитрить их!
Внезапно он почувствовал ужасную усталость. Ведь ему совершенно претила всякая враждебность, он привык к мягкому обхождению в Черных Чертогах и к взаимной поддержке среди Людей Льда. И вот теперь он и его товарищи вынуждены были рыскать в этой долине, как дикие звери.
Все это никоим образом не вписывалось в их образ жизни.
Впрочем, он не думал, что здесь можно чего-то добиться хитростью. Одна из женщин, темноволосая, была не из тех, кого можно было обмануть. Он понял, что это Гуро, известная своей привлекательностью злодейка. Другая, блондинка, была настоящей уродиной. Это была Ингегьерд, так восхищавшаяся Тенгелем Злым, но никогда его не видевшая. Ее можно было бы уговорить, но…
Марко тихо вздохнул. Если бы он захотел, он мог бы перетянуть Ингегьерд на свою сторону. Но хотел ли он этого?
Она охотно присоединилась бы к нему, потому что явно была в него влюблена. А Марко это совершенно не нравилось, ведь так трудно бывает общаться с влюбленными в тебя женщинами, когда ты сам не питаешь к ним ни малейшего интереса и можешь невольно обидеть их. А Ингегьерд наверняка прожила трудную жизнь. И совершенно не заслуживала того, чтобы тот, кто ей нравился, повернулся к ней спиной.
С Тувой было иначе. Марко любил ее и мог выносить ее восхищение, поскольку она сама воспринимала это с юмором.
Этот же случай был куда хуже.
Марко никогда не нравилось кого-то обижать. Ему не хотелось также и обороняться от нежелательной любовною атаки. К тому же у него не было на это времени.
— Дай мне бутылку, — устало сказал он Ингегьерд.
В ее взгляде появилась какая-то мягкость.
«Помогите мне, — просил он своих родственников среди черных ангелов, зная что не сможет получить ответ. — Помогите мне, я не хочу их уничтожать, хватит с меня всяких уничтожений! Пусть поживут немного, пока Тенгель Злой снова не добрался до них. У меня нет времени на расправу с ними. В мою задачу входит уничтожение Линкса, а не этих относительно невинных женщин. Обе они — жертвы проклятия рода, и не виноваты в этом».
Губы Ингегьерд дрогнули. Она была не в силах оторвать глаз от прекрасного лица Марко, она была словно заколдована. Подойдя к нему ближе, она снова протянула ему бутылку.
Но тут вмешалась Гуро и выхватила бутылку у нее из рук.
— Проклятая шлюха! Ты совсем рехнулась! — крикнула она.
С этими словами она бросилась бежать наутек.
Очухавшись, Ингегьерд бросилась бежать за обоими, поскольку Марко тоже не стоял на месте. Он не знал, гонится Ингегьерд за ним или за своей подругой.
Он мог бы давно уже силой забрать у них бутылку. Но эта борьба была ему отвратительна. Он хотел договориться с ними по-хорошему, а уж это он умел.
Гуро хорошо бегала.Но и Марко не хуже. Они неслись, словно ветер, по склону.
Прежде чем он успел сообразить, что произошло, весь ход борьбы, вся картина приняли новый оборот.
Женщины на миг остановились.
Марко невольно пришлось сделать то же самое.
«Нет, — подумал он. — Нет, нет, к чему тянуть это дальше?»
Они приблизились к новому уступу, над которым находилось ровное плато, с которого открывался вид на долину.
46 
